Бегущая по лезвию: как Молдова стала мишенью для критики западных партнеров

Кристиан Руссу, RTA В июле спикер парламента Молдовы Андриан Канду в эфире одного из местных телеканалов заявил, что «сейчас не время подавать заявку на вступление страны в Евросоюз». Это высказывание не стало сенсацией в молдавской экспертной и политической среде, но по-своему было примечательно: впервые один из высших руководителей Молдовы открыто признал неготовность страны не просто к вхождению в ЕС, а даже к запросу на получение статуса страны-кандидата. Это заметный откат от бравурной риторики 2014 года и даже сдержанно оптимистичных прошлогодних заявлений, где вопрос с пресловутой заявкой считался практически решенным, а перспектива членства ЕС вероятной в 2019 году – в период председательства Румынии в ЕС. По словам Канду, сейчас просто неудачный момент, связанный с «изменением европейского контекста после Brexit, миграционного кризиса» и прочих событий. Однако пробуксовка Молдовы на пути евроинтеграции и заметное похолодание диалога с ЕС обусловлены не только и не столько общерегиональными процессами. Речь скорее идет о содержании молдавско-европейского взаимодействия, претерпевшего за последнее время значительные перемены – отнюдь не в лучшую для Кишинева сторону. Еще недавно европейское будущее Молдовы казалось безоблачным. Сформированный в 2009 году «Альянс за европейскую интеграцию», получивший после перевыборов парламентское большинство, твердо взял курс на всестороннее развитие отношений с Европейским союзом. В том же году РМ стала участником организованной ЕС программы Восточное партнерство (куда помимо нее вошли еще Армения, Белоруссия, Украина, Грузия и Казахстан), взяв на себя обязательства провести структурные реформы, призванные укрепить демократические институты, а также усилить экономические связи с ЕС. Вскоре же начались и переговоры по соглашению об Ассоциации. Долгое время в глазах европейских чиновников Молдова казалась наиболее беспроблемным и перспективным активом Восточного партнерства. Особенно на фоне ее «коллег» – Украины, метавшейся между западом и востоком, и Грузией с ее внутренними и внешними конфликтами. Прочие же участники программы и вовсе не спешили бесповоротно бросаться в «объятия» ЕС, постоянно оглядываясь на позицию Москвы. Вероятно, в силу этих причин Брюссель решил создавать витрину Восточного партнерства именно из Молдовы, считая, что маленькая бедная страна на краю Европы станет удобным проводником европейских ценностей и модели социального благополучия (даже несмотря на неурегулированный конфликт с Приднестровьем). А также своеобразным маяком для всех остальных, еще не определившихся со своими геополитическими ориентирами государств. Позитивные реляции многочисленных представителей ЕС, регулярно посещавших Кишинев, создали феномен «истории успеха» Молдовы, ставший одновременно и брендом, и благословением для действующих властей, конвертировавших его во внутренний политический и электоральный капитал. К тому же, европейские партнеры помимо моральной поддержки предоставляли и вполне материальные бонусы в виде безвизового режима с ЕС (который РМ получила первой из всех участников программы) и подписанного Соглашения об ассоциации. На протяжении длительного периода сложившаяся идиллия не омрачалась сколь-нибудь серьезными кризисами, а все возникающие проблемы оставались уделом кулуарных разговоров, не выплескиваясь в публичную плоскость. Тем, пожалуй, удивительнее, особенно для сторонних наблюдателей, плотно не вовлеченных в перипетии молдавской политики, стало заметное похолодание в отношениях РМ и Евросоюза, ясно проявившееся в последнее время. «Медовый месяц», затянувшийся почти на 9 лет, по всей видимости, подошел к концу, попутно обнажая серьезные «бытовые» проблемы – олигархизацию власти, снижение уровня жизни, деградацию демократических институтов, являющихся сущностным элементом любой истинной западной демократии, вроде свободы СМИ и независимости судов. Сейчас правящие молдавские власти переживают самую жесткую критику за всю историю европейского пути страны. Неудовлетворительные оценки действий Кишинева звучат со всех сторон: и по линии делегации ЕС в Молдове, и от центральных европейских институтов, принимающих неблагожелательные для РМ резолюции, и, наконец, в материалах респектабельных западных изданий. На сегодняшний день практически каждый крупный шаг молдавского руководства вызывает откровенное неодобрение, а то и раздражение европейских бюрократов, которые четко понимают, что власти РМ в рамках ранее взятых обязательств принимают только выгодные им решения, прежде всего, в сфере экономики и торговли. При этом намеренно тормозятся не менее важные для европейских партнеров реформы, например, в области борьбы с коррупцией и юстиции, которые в перспективе могут «выбить почву» из-под самого правящего альянса, не пользующегося широкой народной поддержкой. Об этом, в частности, не так давно на заседании Европарламента говорила Верховный представитель Евросоюза по иностранным делам и политике безопасности Федерика Могерини. Фактически, нынешней критикой европейцы признают неэффективность собственного менеджмента в контексте молдавской евроинтеграции, которая, в свою очередь, стала удобным фасадом для весьма неприглядных акций, как в случае с резонансным делом о выводе 1 млрд. долларов из банковской системы РМ. Очевидно, старые подходы претерпят существенную трансформацию – простым кошельком и знаменем для политического руководства РМ Европейский союз больше быть не намерен. Впрочем, на радикальные меры Брюссель сегодня вряд ли готов пойти и  ограничивается точечными мерами сигнального характера. В частности, удары последовали как раз по финансовой составляющей молдавско-европейского сотрудничества, а именно помощи, предоставляемой в виде грантов и льготных кредитов, в том числе на осуществление конкретных реформ. К примеру, в конце 2017 года было приостановлено выделение 27 млн. долларов на проведение реформы юстиции. А уже в этом году была заморожена и макрофинансовая помощь в размере 100 млн. долларов – причиной стало крайнее неудовольствие от отмены итогов выборов мэра Кишинева, которую ЕС посчитал открытой атакой на демократию. Европейские чиновники усиливают прямой контроль за происходящими в РМ процессами через разнородные мониторинговые миссии (например, ПАСЕ), а также продолжают публично критиковать власти страны. Только за последний период под прицелом публичной обструкции со стороны еврочиновников оказалась реформы избирательной и налоговой системы, закон «о борьбе с российской пропагандой» и уже упомянутая отмена итогов выборов мэра столицы. Интересно, что таким путем оба фланга молдавской оппозиции косвенно снабжаются удобными аргументами в преддверие предстоящей электоральной кампании в парламент и могут обвинять действующее руководство в дискредитации европейского пути и оккупации власти в интересах «олигархата» – с опорой на слова представителей ЕС. Сами же молдавские чиновники реагируют на критику философски, признавая наличие определенных проблем, но акцентируя внимание на уже достигнутых успехах. В данном контексте любопытно, что мишенью для разгромных статей в СМИ и уничижительных комментариев различных европейских политиков стал лидер Демократической партии РМ Владимир Плахотнюк. В самой Молдове, а, впрочем, и в Европе, многие склонны считать Плахотнюка фактическим руководителем страны. До поры до времени этого политика и бизнесмена, с которым связывают объемный бэкграунд информации о теневых методах приобретения капитала, европейские партнеры откровенно терпели, считая его более или менее надежным гарантом европейского пути страны, а также идейным борцом с российским влиянием в регионе. Однако неудачи на фронте евроинтеграции и растущие подозрения в формальном характере «антироссийскости» Плахотнюка – приводят к стойкому желанию избавиться от него «здесь и сейчас» (а не после успешной евроинтеграции страны, как, видимо, планировалось ранее). Впрочем, как кажется, сам Влад Плахотнюк пока чувствует себя вполне уверенно, опираясь, прежде всего, на поддержку американских партнеров. Для США, привыкших мыслить масштабными континентальными категориями, «токсичный» статус молдавского политика не является существенной проблемой, а его возможности по директивному управлению ситуацией в стране, наоборот, представляются весьма полезным инструментом для реализации необходимого Вашингтону курса политики в регионе – в первую очередь, в контексте текущего противостояния с Россией. Несмотря на проскальзывающую порой критику Посла США в Молдове и некоторые нелицеприятные материалы в американских СМИ, Плахотнюк и его команда могут считать себя в относительной безопасности по поводу своего будущего в молдавской политике на ближайшую перспективу. Вполне вероятно, что отношение к Демократической партии и ее руководству в партнерских политических кругах США можно охарактеризовать знаменитым высказыванием Рузвельта по поводу никарагуанского диктатора Самосы. Все это вполне может объяснять довольно спокойную реакцию руководства Молдовы, которое под шквалом европейской критики продолжает проводить непопулярные как внутри страны, так и у партнеров из ЕС преобразования «с прицелом» на предстоящие в 2019 году парламентские выборы в стране. В конце концов, в сложившейся конфигурации Молдова-США-ЕС именно Брюссель выглядит наименее влиятельным игроком, что особенно парадоксально в ситуации, когда Европейский союз почти десятилетие является главным спонсором евроинтеграции Молдовы. Впрочем, Соединенным Штатам не привыкать решать свои геополитические вопросы, задействуя тем или иным образом ресурсы европейских союзников, которые даже в условиях разлада с нынешним президентом США едва ли намерены открыто выступить против воли старшего партнера. Можно констатировать, что в преддверии электоральных баталий в РМ, которые могут стать судьбоносными с точки зрения определения внешнеполитических ориентиров государства, на молдавском периметре сложилась весьма нетривиальная геополитическая комбинация, которая при определенных раскладах способна полностью изменить сложившийся «статус-кво». ЕС и США должны понимать, что потенциальные противоречия в «западном лагере» создают возможности для других игроков – в первую очередь, России – способных перехватить молдавскую повестку, используя явственное недовольство населения, откровенно разочарованного в итогах европейского пути Молдовы. Пока что столь знаковые для РМ выборы решением парламента перенесены с осени 2018 года на конец февраля 2019-го. Подоплека этого решения – тема отдельной статьи, но уже очевидно, что у всех сторон появилось дополнительное время для политического торга.