Мнение: Россия и Германия попытаются создать «историю успеха» в Приднестровье

По мнению постоянного автора RTA Сергея Чебана, для Москвы и Берлина важно предложить принципиально новый подход к урегулированию территориальных конфликтов. Подробнее – в специальном комментарии эксперта для Regional Trends Analytics. Как уже ранее сообщало RTA, миссию ОБСЕ в РМ возглавит немецкий дипломат. Сегодня стало известно, что это будет Клаус Нойкирх. Господин Нойкирх ранее работал в полевой миссии организации в Кишиневе, а еще, хочу заметить, координировал работу наблюдателей ОБСЕ на Донбассе, а значит, знаком с проблемой неурегулированных территориальных конфликтов не понаслышке. Символично, что после относительно успешного на приднестровском направлении экс-руководителя миссии американца Майкла Скэнлана – кадрового сотрудника Госдепартамента США – возглавлять офис ОБСЕ в Молдове будет именно немец. На мой взгляд, имеет место демонстративный реверанс Вашингтона в адрес европейских партнеров. Если раньше пост главы ОБСЕ в РМ всегда занимали американские дипломаты, то сегодня США «без боя» предлагают эту должность ФРГ – «любезно» приглашая показать себя. Не секрет, что Берлин достаточно давно и последовательно пытается укрепить свою роль в процессе приднестровского урегулирования – в 2016 году группа провластных молдавских общественников даже обвиняла Германию в давлении на Кишинев ради успехов в переговорном формате «5+2». Все это напоминает типичный прием недобросовестного работодателя –повысить сотрудника, а потом уволить – за то, что не справляется с новыми обязанностями. То есть, по задумке Вашингтона, Берлину, для того чтобы оправдать свои претензии на авторитет в приднестровском урегулировании, нужно добиться успехов, хотя бы сопоставимых с американскими. В подтверждение такой логики подчеркну, что, согласно нашим источникам в Вене, срок мандата господина Нойкирха – как раз ровно один год. Здесь уместно вспомнить, что на «долю» Майкла Скэнлана действительно пришелся целый набор значимых договоренностей между Тирасполем и Кишиневом: открытие моста через Днестр, апостилизация приднестровских дипломов, возврат земель молдавским фермерам. Нельзя забывать и про «дембельский» аккорд господина Скэнлана – соглашение по нейтральным автономерам, благодаря которому население Приднестровье сможет выезжать за рубеж на своих автомобилях. Планка поднята высоко – но и Берлин весьма амбициозен. Так, на Мезебергской встрече Владимира Путина и Ангелы Меркель, по мнению экспертов, Приднестровье также обсуждалось наряду с другими конфликтами в Европе. Если РФ и ФРГ наметили общие параметры единого подхода к конфликтам, будь то Сирия или восток Украины, то ставка Берлина на приднестровском направлении может быть принципиально более высокой. В этом смысле я согласен с оценкой коллег из RTA о том, что Россия и Германия попытаются предложить международным отношениям новую модель урегулирования текущих и будущих конфликтов, связанных с «самоопределением» и иными формами суверенизации тех или иных территорий. Более того, я убежден, что подобный совместный проект трансрегионального масштаба особенно востребован для Берлина и Москвы, которые ужа давно ищут пути сближения после украинского кризиса. На фоне наблюдаемого роста противоречий между Евросоюзом и США для перезагрузки отношений России и Германии (и в широком смысле – Европейского союза) важно не застояться в тупике, к которому привело движение ЕС в фарватере санкционной политики Вашингтона. Потери немецкого бизнеса от такого затяжного прыжка в «пропасть» исключительно «за компанию» с США крайне ощутимы и подталкивают ведущие политические силы ФРГ к поиску выхода из ситуации с обязательным сохранением лица. Поэтому интересы России и Германии на данном этапе объективно совпадают: нужен очевидный и осязаемый результат, альтернативный курсу Вашингтона. На мой взгляд, Евросоюз неслучайно с подчеркнутым отчуждением относится к идее «разграничения» Косово и Сербии. Независимая Приштина – это в большей степени проект США, а вот Приднестровье может стать для ЕС и России свой собственной «историей успеха». Как можно судить, идея «разграничения», которая активно обсуждается в экспертном сообществе, будет применена к отношениям Тирасполя и Кишинева, но не в территориальном плане – как в Сербии и Косово – а в смысле полномочий. Если присмотреться, то все успехи переговорного процесса по приднестровскому урегулированию последнего года связаны единым смыслом – Тирасполь и Кишинев сделали ряд встречных компромиссов, при этом признавая полномочия друг друга на те или иные сферы, разграничивая компетенции. Весьма вероятно, что Берлин и Москва попытаются пойти дальше и разработать набор принципов, по которым РМ и Приднестровье смогут разграничивать полномочия – не затрагивая при этом вопросы политического характера. В такой модели обе стороны конфликта получат свои плюсы – Приднестровье сможет постепенно «легализоваться» в международном праве (этот процесс уже начался с договоренности по специальным автономерам для приднестровских автомобилей), а Кишинев сможет говорить о построении эффективного «косвенного» контроля над Тирасполем. Гарантами и авторами этой конструкции станут международные посредники в лице России, ЕС и ОБСЕ. Вряд ли такую модель можно считать полноценным и окончательным политическим урегулированием, однако в качестве работоспособного механизма разрядки напряженности, улучшения уровня жизни населения и общей стабилизации взаимоотношений между враждующими сторонами она точно сможет применяться в других конфликтных регионах. Как я уже говорил, цели у Берлина и Москвы весьма амбициозные – вопрос лишь в том, достаточно ли у лидеров Европы и России политической воли и мотивов для их осуществления. Кроме того, свое веское слово обязательно скажет Вашингтон. Но приз весьма реален, а значит, игра стоит свеч.