МИД России предупредил о возможном срыве переговоров по будущему Приднестровья

О том, что «появление новых раздражителей» в отношениях между Кишиневом и Тирасполем может сорвать переговорный процесс, предупредил статс-секретарь российского МИДа Григорий Карасин в недавнем интервью «Известиям». Российский чиновник озвучил опасения руководства непризнанного Приднестровья, где «крайне обеспокоены перспективой организации молдавско-украинского погранично-таможенного контроля на границе региона с Украиной». Фобии Тирасполя, о которых говорит Карасин, не взялись из ниоткуда. В непризнанной республике опасаются любых пограничных мероприятий своих соседей и сразу вспоминают 2006 год, когда Молдова и Украина начали наводить порядок на границе и изменили режим пропуска для экспорта из так называемой «ПМР». Бюджет региона не досчитался нескольких десятков миллионов долларов и стал дефицитным на 10 – 20 % от ВВП. Бюджет Молдовы, наоборот, оказался в плюсе, так как приднестровские экспортеры стали массово оформлять свои грузы в молдавской таможне – иначе через украинскую границу их не пропускали. В Тирасполе считают, что совместный контроль Молдовы и Украины будет особо болезненным повторением 2006 года, так как затронет весь приднестровский импорт. Первый молдо-украинский таможенно-пограничный пункт уже открыт в Кучургане. Через этот пункт Приднестровье завозит около 70% всего своего импорта, в том числе сырье для предприятий, торгующих с внешним миром. Если молдавские таможенники этот путь перекроют, Приднестровье не избежит нового экономического кризиса. Тревожные для Тирасполя сигналы уже есть: летом молдавские таможенники в Кучургане не пустили в ПМР груз с лекарствами. Этот инцидент стал предметом разбирательств на уровне переговорщиков Тирасполя и Кишинёва и подогрел опасения приднестровского руководства о скорой блокаде импорта. Парадокс ситуации в том, что параллельно Кишинев и Тирасполь добились беспрецедентных договоренностей ряду застарелых проблем, которые долгое время казались «патовыми». Меньше чем за год стороны договорились открыть – и открыли – мост через Днестр, взорванный в 1992 году, решили проблемы молдавских школ и приднестровских вузовских дипломов. Фермерам Молдовы вернули земли на левом берегу Днестра, автомобилям из Приднестровья уже выдаются нейтральные номера для выезда за рубеж. Казалось, что «переговорный прорыв» остановит деградацию отношений конфликтующих сторон, и Кишинев с Тирасполем поэтапно научатся доверять друг другу. Экс-глава миссии ОБСЕ Майкл Скэнлан даже высказал убеждение, что 2018 год может стать историческим в процессе приднестровского урегулирования и что с него начинается «путь к окончательному разрешению конфликта». Однако уже осенью переговорщик от Приднестровья Виталий Игнатьев заявил о «неоднородной динамике переговоров» и о том, что диалог по многим вопросам буксует. Представитель Приднестровья снова запросил международную поддержку, утверждая, что «у Кишинева есть сложности с выполнением отдельных обязательств». Одновременно с этим Тирасполь и Москва крайне негативно относятся к курсу официального Кишинева на вывод с территории Приднестровья российских военных. Посол по особым поручениям МИД РФ Сергей Губарев назвал призывы к выводу российских войск «ударом по всему позитиву, который уже был наработан в ходе переговорного процесса». К пакету раздражающих факторов в диалоге Кишинева с Тирасполем эксперты относят и заявления молдавских политиков о готовности предоставить особый статус Приднестровью, которые все чаще звучат в преддверии выборов. Высокопоставленный российский дипломат Карасин в упомянутом интервью высказался и по этой теме. «Определение политического статуса Приднестровья должно стать, если хотите, производной от долгосрочной работы по восстановлению доверия между берегами Днестра, нарушенной ткани взаимодействия в решении вопросов практического взаимодействия. До этого, очевидно, еще далеко» - говорит статс-секретарь российского МИДа. С одной стороны, мнение российского дипломата ничем не отличается от позиции ОБСЕ. Представители Организации всегда подчеркивают, что путь к разрешению приднестровского конфликта лежит «через создание доверительной атмосферы». Вместе с тем Карасин в своем интервью не скрывал заметного желания «вступиться за Тирасполь». Многие наблюдатели считают, что достижения в приднестровском урегулировании последнего года не являются заслугой Москвы, однако же они целиком вписываются в ее стратегию. Для России решение сложной и запутанной приднестровской проблемы не является самоцелью. Кремлю гораздо важнее сохранять статус-кво и стабилизировать экономическую ситуацию в «ПМР», чтобы регион не был для российского бюджета финансовой обузой. Москва бьет тревогу, едва заметив охлаждение отношений Тирасполя и Кишинева. Это означает, что в России полностью подстроились под «долгую» тактику на приднестровском направлении и не намерены менять свои подходы. По мнению молдавского аналитика Петру Богату, налицо дьявольский блеф -  Россия не ставит себе нереализуемых целей в Приднестровье, не навязывает любой ценой федерализацию и не строит утопических проектов. «Русские уже получили вход приднестровских товаров в зону свободной торговли, признание дипломов образовательных учреждений ПМР и нейтральные автомобильные номера. Если узаконить телекоммуникации и банковскую систему ПМР, Москва добьется своей программы максимум. Она увековечит существование сепаратистского региона, не выводя свои войска и не согласившись на политическое урегулирование конфликта», – пишет Богату в Facebook. В конечном счете Кремль основательно приноровился к стратегии мелких шагов на приднестровском треке. Похожий подход исповедует и ОБСЕ, и другие международные игроки, что создает для Москвы комфортные и благоприятные условия для постепенного продвижения своих интересов на Днестре. И если чиновник ранга замглавы МИД предупреждает о возможном сломе переговоров, это значит, что Москва постарается текущий «удачный пасьянс» сохранить любой ценой.