Россия требует от Молдовы невозможного?

Что на самом деле имел в виду министр иностранных дел России Сергей Лавров, говоря о Молдове Вчерашние заявления министра иностранных дел России по тематике приднестровского урегулирования, несмотря на их умеренный и довольно стандартный характер, расползлись на цитаты в российских и молдавских СМИ. Представители команды президента Молдовы Игоря Додона поспешили расценить слова главного российского дипломата как очередное подтверждение (наряду с 200 миллионами евро кредита) поддержки, которую Москва оказывает Кишинёву. Сергей Лавров повторил штатный набор тезисов о единой территориально целостной и суверенной Молдове, совпадающий с канонической трактовкой, предлагаемой ОБСЕ и разделяемой США и Европейским союзом. К слову, уместно напомнить, что аналогичную позицию МИД России десятилетиями занимал и в отношении уважения территориальной целостности Грузии и Украины. Но в какой-то момент общеизвестные обстоятельства кардинально поменяли ситуацию. Для Кишинёва всегда было важно опереться на некое единое мнение посредников и наблюдателей в формате «5+2», усиливающее легитимацию и позволяющее действовать более жестко в отношениях с Приднестровьем. Однако, если внимательно проанализировать сказанное Сергеем Лавровым и сопоставить с реальной картиной в урегулировании, можно убедиться, что позиция России не является линейной и однозначной. К тому же, как оговорился сам российский дипломат, формулировка была ёмкой, что предполагает намеренное упущение некоторых значимых деталей. Но в них-то и кроется «дьявол». Сергей Лавров утверждает буквально следующее: «Мы не будем поддерживать попытки затащить Молдавию, естественно вместе с Приднестровьем, в НАТО. Это категорически исключено. Мы не будем поддерживать попыток лишить Молдавию своей государственности». На практике происходит следующее: в Кишинёве функционирует информационный офис НАТО, происходит сближение с Североатлантическим альянсом на доктринальном уровне. Молдова активно участвует в зарубежных миссиях и учениях под эгидой Североатлантического альянса, получает и использует военную технику американского производства, обучает за океаном своих военных специалистов. Означает ли это вступление Молдовы в Альянс? Пожалуй, нет. Можно ли рассматривать происходящее как «попытки затащить Молдавию в НАТО»? Определённо да. Фактически заявление Сергея Лаврова изначально содержит двусмысленность, которую объективно способна толковать только сама Москва. Зная специфику молдавских политических элит, Россия небезосновательно подозревает Кишинёв в намерении укрепить сотрудничество с НАТО. Как бы и кого бы не убеждал действующий президент РМ или его предшественники в обратном, реальных гарантий, которые бы отвечали ожиданиям Москвы, на сегодняшний день не существует. Но именно их ждёт от Кишинёва Москва, ставя перед действующей молдавской властью крайне сложную задачу. На наш взгляд, почти невыполнимую. Полностью свернуть многоуровневое военно-политическое сотрудничество с государствами ЕС и США и закрепить это положение законодательно и институционально не сможет ни один политический лидер в РМ. Точно так же рост прорумынских настроений среди молодёжи, многолетнее функционирование в Молдове партий унионистской направленности, а также постоянные мистификации вокруг корректного наименования государственного языка РМ могут рассматриваться Москвой как «попытки лишить Молдавию своей государственности». А могут и не рассматриваться — тут Сергей Лавров оставляет много пространства для дипломатического маневра. Не следует забывать и про то, что осталось за скобками «ёмкой оценки» российским министром политического будущего Молдовы. Для этого стоит вспомнить момент, когда Кишинёв и Тирасполь оказались наиболее близко к разрешению оного из старейших конфликтов на европейском континенте, приблизившись к созданию единого государства. В 2003 году под нажимом теперешнего заместителя главы администрации президента России Дмитрия Козака был парафирован меморандум об основах функционирования объединённого государства. В ту пору Молдова была, пожалуй, дальше всего в своей новейшей истории от слияния с Румынией. Сама платформа Партии коммунистов РМ, её предвыборная программа и публичные выступления недвусмысленно исключали такую возможность. Взаимодействие с НАТО на тот момент уже проводилось, но ещё не приобрело необратимого характера. Речь в большей степени шла о первичных, преимущественно технических связях, не имевших масштабного решающего влияния на молдавскую политику того времени. Освободил ли такой расклад Кишинёв от требований Москвы, которые вчера остались «за скобками» выступления Сергея Лаврова? Никак нет. В «Меморандум Козака» был вписан целый ряд условий, которые российский дипломат не озвучил, но о которых прекрасно помнят в Кремле. Среди них — чёткая перспектива пребывания российских войск в Молдове на определённый постконфликтный период с сохранением ведущей роли России в миротворческом процессе, государственное переустройство Молдовы (в виде ассиметричной трёхсубъектной — РМ, ПМР, Гагаузия — федерации с двухпалатным парламентом и приднестровским вице-президентом). Ещё одной гарантией должен был стать статус русского языка как второго государственного в Молдове, а также широкие полномочия и компетенции Приднестровья и Гагаузии вплоть до права на самоопределение при некоторых обстоятельствах. Предлагавшаяся Кремлём конструкция вполне гарантировала сохранение ряда принципиальных позиций, четко фиксируя Молдову на геополитической карте мира. Но это было давно. Предполагать, что сегодня Россия пересмотрела подходы и откажется от своих требований, удовлетворившись проходным обещанием Кишинёва не вступать в НАТО, было бы попросту наивно. Напротив, Москва уверенно чувствует себя, пока пребывающий в многолетнем геополитическом цугцванге Кишинёв ловит «баланс», перескакивая с одной ноги на другую. Специалисты говорят, что в таких «танцах» лучше всего вообще замереть, зависнув воздухе, ну а в реальности выход один — какая-то из ног устанет первой. Риторически подход России честен и логичен — это открытая публичная позиция: или Румыния с НАТО, или Приднестровье с Россией. В общем, на фоне местных радостных хлопот по поводу получения долгожданной финансовой помощи Кишиневу дипломатично напомнили о домашнем задании.