Почему Молдова хочет избавиться от миротворческой миссии?

Антон ШВЕЦ Замена действующей миротворческой миссии на полицейскую под эгидой ОБСЕ – едва ли не единственная тема, объединяющая «разношерстный» политический истеблишмент Молдовы. Ликвидация российского военного присутствия в регионе не только значительно ослабит позиции Тирасполя, но и в целом позволит форсировать урегулирование приднестровской проблемы. Требования о выводе российских военных из региона и призывы к переформатированию миротворческой операции на протяжении многих лет находятся в актуальной повестке молдавских властей. В 2018 году вопрос даже удалось вынести на обсуждение в ООН и добиться принятия Генеральной ассамблеей ООН резолюции «О полном и безусловном выводе зарубежных вооруженных сил с территории Республики Молдова». В последнее время вопрос трансформации миротворческой миссии вновь актуализировался. Поводом стал конфликт Кишинева и Тирасполя, разгоревшийся вокруг выставленных Приднестровьем «карантинных постов». Молдова не согласилась с доводами о том, что их деятельность связана с охраной общественного здоровья, и заверила международное сообщество в намерении мятежного региона укрепить границу с правым берегом. Ситуация вышла из-под контроля настолько, что ею пришлось заниматься двум лидерам – Игорю Додону и Вадиму Красносельскому. Руководитель Приднестровья по телефону официально заверил молдавского визави, что дополнительные карантинные посты уже были сокращены в начале месяца, а после стабилизации эпидемиологической обстановки и вовсе будут упразднены. По крайней мере, в молдавской экспертной среде ходит мнение, что данное решение станет основным итогом встречи лидеров, запланированной на конец июля. Тем не менее, отдельные политические силы в Молдове решили сыграть на теме постов и «разогреть» ситуацию в приднестровском урегулировании в целом. Во вторник ветераны конфликта на Днестре с молдавской стороны анонсировали перекрытие автотрасс и движения пассажирского транспорта через административную линию. Основное требование участников приднестровского конфликта, все чаще фигурирующих во внутриполитической повестке РМ, – ликвидация тираспольской администрацией упомянутых карантинных постов. Как будет реагировать Приднестровье на эти угрозы, учитывая совершенно определенную историческую память, предсказать довольно трудно. Напрашивается вывод о том, что искусственно провоцируемая напряженность едва ли соответствует интересам действующей коалиции, президента Игоря Додона и правительства Иона Кику. Игорь Додон заинтересован в стабильных отношениях с регионом, учитывая предстоящую встречу с Красносельским и желание добиться хоть каких-то успехов в переговорах в преддверие выборов. К тому же Москва недвусмысленно дала понять, что равнодушно относится к выставлению Приднестровьем дополнительных временных постов и не приветствует конфликтов по их поводу. Вопрос, конечно же, не в карантинных постах как таковых, а в чуткой реакции Кишинева на любые проявления пограничного режима со стороны левобережья. Тирасполь довольно давно идет по пути укрепления своей границы, и ограничения во въезде на территорию региона для граждан Молдовы, связанные с распространением COVID-19, воспринимаются как стремление отгородиться от остальной Молдовы. Миротворческая операция, занимающаяся анализом обстановки исключительно с точки зрения военной безопасности, не может и не хочет разбираться в вопросах законности приднестровских карантинных постов. Военные наблюдатели России, Приднестровья, да и самой Молдовы раз за разом констатируют, что обстановка стабильна, никакие военные маневры не осуществляются, условия для продолжения мирных переговоров соблюдены. Молдова, однако, остро нуждается в международном мнении о недопустимости ограничения свободы передвижения, необходимости содействовать контактам между людьми и экономическим обменам. Поскольку вооруженные наблюдатели, будучи профессиональными военными, проводить такую работу не могут, а сотрудники Миссии ОБСЕ все же ограничены в своих полномочиях, Кишинев заинтересован в расширении мониторинга Зоны Безопасности, в частности силами гражданских экспертов. Таким образом, конфликт по поводу постов на линии соприкосновения стал еще одним поводом для недовольства Кишинева миротворческой миссией. Необходимо отметить, что фактор российского военного присутствия имеет принципиальное значение для приднестровского урегулирования. Участники переговорного процесса, находящиеся в конфликте с Москвой (причем не только санкционном), очевидно, не поддержат ни один вариант урегулирования без предварительной ликвидации крупнейшего склада вооружений и примерно полуторатысячного военного контингента России на территории Приднестровья. А без поддержки США, ЕС и Украины приднестровская проблема вряд ли будет каким-либо образом разрешена. С другой стороны, миротворческая миссия является прямым свидетельством интернациональности конфликта, который нельзя рассматривать как в прямом смысле внутреннее дело Молдовы и «тушить» полицейскими методами. Россия в этой ситуации выступает международным миротворцем, который вместо того, чтобы принуждать сепаратистский регион к конституционному порядку, создает условия для равных политических переговоров, конца и края которым не видно, особенно в условиях нынешней стагнации формата «5+2». В связи с этим Молдова, рассчитывая ослабить Приднестровье, будет и дальше прилагать усилия к трансформации миротворческой миссии в полицейскую с международным мандатом. Тирасполь же будет всячески охранять российское присутствие, выступая против любых изменений. Между тем стороны не должны забывать, что в общих интересах не допустить «разогрева» конфликта, тем более до вооруженной фазы – достаточно очередного армяно-азербайджанского обострения и непрекращающейся войны на Донбассе.