Семен АЛБУ
Признание неконституционным свежего закона «О функционировании языков» принципиально не изменит и без того незавидное положение русского языка в Молдове, но будет способствовать общественному расколу и укреплению сепаратизма на ее территории
Языковой вопрос в независимой Молдове всегда стоял очень остро. Сегодня даже с собственным языком непонятно: то ли он молдавский (если верить Конституции), то ли румынский (если смотреть в Декларацию о независимости и на заключение Конституционного суда от 2013 года). Второй пласт проблемы — статус русского языка, вокруг которого за прошедшие десятилетия было сломано немало копий. Еще в 1989 году был принят закон «О функционировании языков на территории Республики Молдова», который с тех пор был бельмом в глазу у молдавских унионистов и прочих «патриотов». В 2013 году молдавские либералы подготовили законопроект о лишении русского статуса языка межнационального общения, а в 2018 году КС по их запросу (а по факту с позволения Плахотнюка, который в тот период активно изображал борьбу с российской агрессией) признал закон 1989 года «устаревшим».
Несмотря на то, что положение русского языка было определено еще в четырех законодательных актах, фактически решением суда был создан правовой вакуум. Восполнить его обещали социалисты и Игорь Додон в своих уставных и предвыборных документах. Но только в декабре 2020 года парламентское большинство в составе ПСРМ и группы «За Молдову» проголосовало за новый «Закон о функционировании языков». Он предусматривал статус русского как языка межнационального общения, обязательство госорганов давать ответ на русском языке по запросу граждан, перевод официальных документов, а также всех производимых в республике товаров и услуг и т.д.
Однако вчера Конституционный суд, рассмотрев обращение главного парламентского униониста, лидера «Партии национального единства» Октавиана Цыку, а также двух депутатов Платформы «DA», как и прогнозировали эксперты, объявил неконституционным этот закон, де-юре вновь оставив русский язык в Молдове в подвешенном состоянии.
Анализируя данное событие, хочется сделать сразу несколько важных оговорок. Первое — закон 1989 года вовсе не был идеален, явно не соответствовал фактическому положению русского языка в тогда еще МССР, хотя и содержал немало полезных норм. Второе — проект социалистов 2020 года был разработан в явной спешке, принят, судя по всему, в специфических политических целях и никак не решал все проблемы, связанные со статусом русского языка. Более того, «новый» закон оказался калькой с прошлого, при этом некачественной — с еще большим урезанием сферы употребления языка и рядом нечетких положений. Нельзя не отметить и то, что он был не конституционным, как старый акт, а всего лишь органическим, который впоследствии можно бы было легко отменить простым большинством депутатов (а есть сомнения в том, что это рано или поздно произошло бы?).
Наконец, третье — корень проблем с русским языком кроется далеко не только в правовых нормах. В конце концов, его статус помимо пресловутого закона «О функционировании языков» прописан и в ряде других, например законе «О правах лиц, принадлежащих к национальным меньшинствам, и правовом статусе их организаций». Другое дело, что на практике все эти документы либо применяются крайне ограниченно, либо не работают вовсе.
Вследствие этого русский язык в Молдове в действительности уже почти полностью утратил свой номинальный статус. Все делопроизводство в стране давно ведется на государственном языке, без перевода на русский. Русские версии сайтов госструктур или отсутствуют, или ведутся из рук вон плохо. Последовательно закрывались русские школы в республике, а сам язык перестал быть обязательным предметом в школах с государственным языком обучения; ограничивалось вещание русскоязычного контента на телевидении. Надзорные органы практически не уделяют должного внимания соблюдению языкового законодательства именно в части русского языка. Одновременно с этим все большее распространение получают случаи языкового шовинизма на бытовом уровне. Таким образом, русский язык в Молдове и так тихо умирал, просто столь мощные инфоповоды, как решения Конституционного суда, временно вытаскивают этот процесс на поверхность.
Один из авторов запроса, по которому КС отменил закон, Октавиан Цыку заявлял, что он якобы «подрывает основы Конституции». «Если мы будем использовать русский для межэтнических отношений, мы никогда не интегрируем нацменьшинства в Молдавский политический дизайн. На это всегда будет влиять геополитическая повестка», — добавлял Цыку, пока его единомышленники за стенами учреждения выкрикивали лозунги про русский как «язык оккупантов и свиней».
Решение Конституционного суда стало еще одним свидетельством того, что горькие исторические уроки начала 1990-х так до сих пор не выучены и не усвоены нашим государством. Да, оно радикально не изменит языковой статус-кво, в котором русский язык и без того медленно чах. Но это очередная бомба, закладываемая под новейшую молдавскую государственность, которая, как мы помним, треснула в первые же годы своего существования во многом из-за языковой нетерпимости и недальновидности тогдашнего руководства страны. Ведь именно вопиющая агрессия в отношении русского языка на заре становления Молдовы дала все козыри левобережному руководству для открытого мятежа против Кишинева.
За ту грубую историческую ошибку мы расплачиваемся и поныне в виде замороженного конфликта на нашей территории, конца и края которому не видно. Вчерашние события, как в стенах КС, так и вне их, его развязку уж точно не приблизили. Напротив, они без сомнения будут использованы тираспольской администрацией для объяснения населению на пальцах, почему ему не выгодно возвращаться в Молдову. Кроме того, дополнительное «горючее» получит и гагаузский сепаратизм.
То есть, вместо объединения общества, создания платформы межнационального примирения и реинтеграции Приднестровья происходит прямо противоположное, а язык, как и геополитику, продолжают использовать для усиления накала противоречий в обществе. В этих условиях надеяться на процветающее будущее Молдовы (особенно в ее полных границах) не приходится. Что касается русского языка, то вымарать его из Молдовы, как показывает практика, можно. Но не потеряет ли страна от этого больше, чем приобретет — большой вопрос.
Get real time update about this post categories directly on your device, subscribe now.
