Европейская солидарность или экономический прагматизм: как Молдове реагировать на события в Беларуси

Антон ШВЕЦ Перехват гражданского самолёта и арест оппозиционера Романа Протасевича спровоцировал крайне болезненную реакцию со стороны западного сообщества в отношении Беларуси. Против официального Минска выступила и Украина. Молдова же пока проявляет максимальную осторожность Несмотря на прошлогодние события и остракизм, которому подвергся официальный Минск в западном мире, отношения Беларуси с Молдовой оставались стабильными, а популярность ее лидера в нашей республике — достаточно высокой. Поэтому неудивительно, что еще в начале мая председатель Партии социалистов Игорь Додон навещал в столице Беларуси Александра Лукашенко, в том числе и с явно электоральными целями. Однако инцидент с принудительной посадкой самолёта, следовавшего рейсом из Афин в Вильнюс, грозит подорвать остававшееся прагматичным и подпитывающееся солидным экономическим базисом молдавско-белорусское взаимодействие. На протяжении всей постсоветской истории Кишинёв и Минск оставались добрыми друзьями и надёжными торговыми партнёрами. Беларусь никогда не оказывала политическую поддержку Приднестровью, несмотря на огромное количество сходных черт в организации хозяйствования и экономики, в общественном укладе и даже символике. Посол Беларуси в Кишинёве, пожалуй, единственный европейский посол, ни разу не бывавший в Тирасполе (ещё посол Грузии, но тут ограничения неизбежны, учитывая тесные связи Приднестровья с Абхазией и Южной Осетией). Теперь ситуация может измениться. В Европейском союзе не вполне синхронно, но крайне резко отреагировали на спецоперацию Минска. Литва уже запретила полёт через своё воздушное пространство воздушных судов Belavia, а также перелёты в Беларусь для своих авиакомпаний. Авиаперевозчики ряда стран ЕС и Великобритании, включая такие крупные как Lufthansa, отказались летать как в саму Беларусь, так и транзитом. На уровне ЕС всем авиакомпаниям рекомендовано поступить таким же образом. Также в Брюсселе говорят о персональных санкциях в отношении должностных лиц, их счетов и имущества в ЕС и о возможных ограничениях в отношении белорусской промышленности. Очевидно, что Брюссель будет принимать максимально сбалансированные решения, чтобы не спровоцировать бесповоротный дрейф Минска в сторону Москвы. С ЕС полностью солидаризовалась Украина, с 26 мая запретившая перелёты, в том числе транзитные, в РБ. Также Киев отказался от поставок электроэнергии из России и Беларуси, как минимум, до 1 октября. Украинско-белорусские отношения давно находились на спаде, в особенности после августовских протестов в Минске, завершившихся жесточайшей реакцией Александра Лукашенко. Сейчас Киев даже активнее «вписывается» за судьбу Романа Протасевича — участника событий на майдане 2014 года, чем большинство европейских столиц. Вместе с тем реакция Кишинёва оказалась довольно сдержанной и подчёркнуто технической. 25 мая местный орган гражданской авиации провёл совещание по поводу пролётов над белорусской территорией с авиакомпаниями. Им было рекомендовано осуществить анализ рисков в связи с продолжением полётов в воздушном пространстве Беларуси. Также проведён инструктаж относительно действий персонала в кризисной ситуации. При этом ни один влиятельный политик в Кишинёве пока не высказался в поддержку или против Александра Лукашенко, хотя такой резонансный повод мог бы дополнительно стимулировать и поляризовать электорат. Уклончивость официального Кишинёва понятна. Ссора с Минском чревата серьёзными последствиями для взаимной торговли и налаженной годами промышленной кооперации. Её последствия будут визуализированы даже в столице, троллейбусный и автобусный парк которой полностью зависит от белорусской техники. Это же касается сельскохозяйственных машин и оборудования, а также удобрений, сотрудничества в производстве вина, экспортируемого в Беларусь. Наряду с этим Кишинёв не заинтересован в радикализации позиции Минска на приднестровском направлении, поскольку многолетнее гуманитарное и экономическое сотрудничество (Беларусь поставляет в приднестровский регион топливо, продукцию химической промышленности, технику, а также многократно оказывала гуманитарную и техническую помощь; Тирасполь и Минск являются городами-побратимами) могут максимально быстро прирасти политическим измерением. Однако острота ситуации вокруг Беларуси намекает на то, что Кишинёву в этот раз не удастся «втихаря отсидеться» и проигнорировать актуальные региональные процессы. Во-первых, из-за авангардной роли Украины, являющейся для Молдовы ключевым партнёром в плане давления на тираспольскую администрацию. Открытие границ, включая приднестровский участок, уже свидетельствует о том, что Киев не вполне удовлетворён взаимоотношениями с РМ в их текущей фазе. Во-вторых, по причине предвыборного периода в самой Молдове, обостряющего любые политические противоречия, в особенности по ситуациям, приобретающим широкий международный резонанс. Во-вторых, стоит политикам с правого или левого фланга, даже обладающим самым сомнительным электоральным потенциалом, серьёзно высказаться в отношении режима Александра Лукашенко и актуальных событий, как тут же ситуацию придётся комментировать Майе Санду и иным ключевым политическим игрокам. Будет ли комментарий основываться на идеологических ценностях или на экономическом прагматизме, предсказать трудно, но то, что молдавско-белорусские отношения проходят крайне серьёзное испытание, является бесспорным. Так или иначе, от Молдовы ее европейские партнеры и соседи будут ждать солидарной реакции, соответствующей ее евроатлантическим устремлениям. Широкая кооперация с «диктаторским и пророссийским» режимом Лукашенко в этом смысле наверняка будет расценена как едва ли возможная. Белорусский пример — еще один в ряду тех, которые наглядно показывают, насколько сложнее становится маленькой Молдове лавировать между интересами крупных региональных и мировых игроков. И Майя Санду, и ее оппоненты в своих программных заявлениях, по сути, сходятся в намерениях превратить республику в нейтральный оазис региональной стабильности. Однако, как видим, реализация этой, безусловно, хорошей идеи в условиях современной международной политики, где все четко делится на черное и белое, становится нетривиальной задачей.