Как сложатся отношения новых властей Молдовы с Приднестровьем?

Главная / Аналитика / Как сложатся отношения новых властей Молдовы с Приднестровьем?
Антон ШВЕЦ
Уверенная победа партии «Действие и солидарность» на досрочных парламентских выборах подразумевает, среди прочего, возможность существенного изменения ситуации в приднестровском урегулировании
Успех сторонников действующего президента на внеочередных выборах в парламент является беспрецедентным со времён революции в социальных сетях, состоявшейся в 2009 году. Несмотря на гипертрофированную фрагментацию правого фланга и наличие существенного числа политических сил, отвечающих формальным критериям электоральных конкурентов «Действия и солидарности», партия уверенно победила в воскресном голосовании. Что характерно, максимальная насыщенность правого спектра фактически сыграла на руку PAS, поскольку не позволила ни одному из прямых конкурентов (и спойлеров) партийного проекта Майи Санду преодолеть электоральный барьер. В результате около 15% голосов, пришедшихся на внепарламентские партии (и независимого кандидата), были распределены среди всего трёх-четырёх политических сил, оказавшихся представленными в высшем законодательном органе. Таким образом, в распоряжении партии «Действие и солидарность» оказалось 63 мандата — число наиболее солидное за последние 20 лет, с момента убедительной победы коммунистов на парламентских выборах 2001 года (71 мандат), одним из результатов которой стало складывание в Молдове парламентской формы правления. Более того, в отличие от лидера социалистов Игоря Додона и располагающего шестью мандатами Илана Шора ПКРМ в лице своего бессменного руководителя Владимира Воронина пока не заявляла об уходе в оппозицию действующей власти (хотя открепляться от блока с социалистами, судя по публикуемым заявлениям, ПКРМ тоже не спешит). Безусловно, представителей коммунистов не будут привлекать к управлению страной, однако при определённых обстоятельствах их 10-11 голосов позволят Майе Санду формировать конституционное большинство для решения отдельных стратегических вопросов. К таковым вполне могут относиться вопросы, связанные с приднестровским урегулированием, и здесь тактические сделки между партией «Действие и солидарность» и коммунистами нельзя полностью исключать. Такое уже происходило с Владимиром Ворониным, после парламентских выборов 2005 года неожиданно вступившим в союз с правоцентристской антироссийской Христианско-демократической партией Юрия Рошки. Условием того союза стал разворот в отношениях между Кишинёвом и Тирасполем в сторону усугубления конфликта и взаимных обвинений. Между тем коммунистический рекорд 2001 года, до которого почти удалось дотянуться подопечным Майи Санду 20 лет спустя, ознаменовался не только тектоническими сдвигами во внутренней политике Молдовы (сменой формы правления), но и ускоренной динамикой приднестровского урегулирования. Именно период начала века, сопряжённый с доминированием одной партии в молдавской политике, является, по общему признанию, тем моментом, когда мирное разрешение приднестровской проблемы представлялось наиболее реальным и близким. Безусловно, поддержка широких масс и отсутствие жёсткой, критично настроенной оппозиции в определённой мере давали некоторый карт-бланш на активное продвижение в переговорах, в том числе на трудные компромиссы и решения. В 2001 году состоялась целая серия встреч Владимира Воронина с тогдашним лидером Тирасполя Игорем Смирновым, были подписаны договорённости, к которым приднестровская сторона апеллирует до сих пор. В 2002 году активно работала совместная комиссия по разработке новой конституции общего государства, построенного на федеративных началах двумя равноправными субъектами. В 2003 году Кишинёв и Тирасполь были близки к подписанию т.н. «меморандума Козака», предполагавшего создание ассиметричной федерации на территории РМ в границах 1990 года из трёх субъектов (включая Гагаузию), придание русскому языку статуса второго государственного и сохранение военного присутствия России на срок не менее 15 лет. По итогам парламентских выборов 2005 года, несмотря на сохранение коммунистического большинства в законодательном органе РМ, атмосфера в переговорах круто изменилась — был принят критикуемый Тирасполем закон об особом статусе левобережья Днестра. В 2006 году прервались переговоры в формате «5+2» и состоялся сентябрьский референдум, в ходе которого большинство жителей Приднестровья высказалось за независимость с последующим присоединением к России. Нынешний поствыборный расклад предоставляет партии «Действие и солидарность» и президенту Майе Санду особый мандат — возможность самостоятельно сформировать правительство, назначить министров, очистить государственные учреждения, принимать законы, требующие простого большинства (например, бюджет), управлять политикой в процессе приднестровского урегулирования. Вопрос состоит только в том, нужна ли такая ответственность Майе Санду на первых этапах самостоятельного правления. После посольской революции летом 2019 года премьер-министр Санду не без удовлетворения отдала переговорный процесс на аутсорсинг партии социалистов и Игорю Додону, назначившему вице-премьером по вопросам реинтеграции своего советника Василия Шову, который руководил переговорами ещё в команде Владимира Воронина. Сама будущий президент дистанцировалась от диалога с Тирасполем и никоим образом не препятствовала ухудшению атмосферы между сторонами конфликта в последние годы. Теперь подобный манёвр не представляется возможным — Майе Санду волей-неволей придётся взять под личный контроль переговоры с Тирасполем, опираясь на готовность большинства участников переговорного формата, прежде всего, западных партнёров, ей в этом активно помогать. События ноября 2020 года с прямым вовлечением лидера партии «Действие и солидарность» Игоря Гросу, являющегося основным претендентом на пост премьер-министра, в некоторой степени формируют негативный бэкграунд в сознании приднестровских лидеров и населения. Между тем голосование приднестровцев 11 июля произошло без значительных интервенций партийного актива Майи Санду. Эту роль взяла на себя румынская партия консерваторов «Альянс за объединение румын», представители которой многократно дежурили на линии соприкосновения с Приднестровьем и даже пытались прорваться в регион. Таким образом, партия PAS направила конкретный сигнал о своей политической зрелости и готовности учитывать мнение жителей Приднестровья, однако подтвердится ли он в практической политике, пока неизвестно. Среди основных индикаторов будущего курса Кишинёва в отношении мятежного региона будет личный подход Санду к диалогу с Вадимом Красносельским, а также комментарии по поводу формата «5+2», пребывающего в глубочайшей стагнации. Так, руководитель Приднестровья несколько раз публично выражал готовность к проведению встреч с президентом Молдовы (Игорь Додон и Вадим Красносельский провели таковых семь за 4 года), однако Майя Санду эти инициативы пока игнорирует. Наряду с этим глава государства пока не высказывалась в активную поддержку работы «5+2», который не собирался почти два года. Также следует внимательно наблюдать за тем, кто займёт пост вице-премьера по вопросам реинтеграции. На должность претендует бывший министр обороны Виорел Чиботару — по крайней мере, оба предлагавшиеся Майей Санду правительства (Игоря Гросу и Натальи Гаврилицы) вносили в свой список именно его. Безусловно, на левом берегу Днестра и в Москве такую кандидатуру оценят негативно, и доверительный диалог организовать будет затруднительно. В Кремле максимально тщательно будут отслеживать подход PAS к деятельности миротворческой миссии и ОКК, в том числе к любым изменениям в персональном составе комиссии, а также публичную риторику в отношении российского присутствия. Если они будут относительно примирительными, то в Москве и Тирасполе с готовностью будут участвовать в переговорах с новыми молдавскими властями. Одной из первоочередных тем, которую неизбежно поднимет приднестровская администрация, станет функциональность ПРТС и запрет на въезд автотранспорта с номерами с приднестровской символикой в Украину. Этот вопрос может быть использован Майей Санду как для направления положительного сигнала и завоевания доверия граждан и политической элиты с левого берега Днестра, так и для обозначения максимально жёсткого бескомпромиссного курса. В любом случае базовая конфигурация отношений двух сторон будет определена в самое ближайшее время.