Феномен политической миграции в Молдове

Антон ШВЕЦ

Молдова — это страна, в которой власть молниеносно превращается в мигрантов, а мигранты превращаются во власть. Этот бесконечный круговорот не является удивительным и отражает современное состояние политического класса и общества в целом

В середине июля территорию республики покинул Вячеслав Платон. Вся страна обсуждает этот отъезд и ищет ответ на вопрос о том, вернётся ли опальный предприниматель в родные пенаты. Ситуацию комментируют политики и даже генеральный прокурор. Возвращения Платона после одного из прошлых отъездов удалось добиться только через экстрадицию из Украины. Процесс был организован в интересах некогда всемогущего координатора правящей коалиции Владимира Плахотнюка и предсказуемо завершился арестом и заключением под стражу. Затем сам Плахотнюк по итогам дипломатической революции летом 2019 года стал политическим эмигрантом. Учитывая его многочисленные прегрешения, политическая карьера олигарха закончилась достаточно счастливо. По крайней мере, точно не хуже, чем у Владимира Филата, которого мстительный Плахотнюк упрятал за решётку на долгие годы, разгромив его либерально-демократическую партию и фактически лишив бывшего премьер-министра будущего во власти. В этом смысле эмиграцию в Молдове можно считать неким политтехнологическим ходом, закономерным этапом, с которым рискует столкнуться практически любая серьёзная политическая карьера. Прямо сейчас за рубежом, предположительно в Израиле, скрывается целый лидер парламентской партии. Несмотря на то, что «Шор» представлена в законодательном органе всего шестью народными избранниками, речь идёт о полноправном участнике политического процесса страны. Илан Шор освоил политический акционизм в режиме онлайн и активно им пользуется. Георгий Кавкалюк из партии PACE находится в Гондурасе, и даже его бывший начальник по министерству внутренних дел демократ Александр Жиздан выехал за рубеж. Вероятно, желает присмотреться к своим уголовным перспективам с наиболее безопасного ракурса. Другой заметный молдавский политик Ренато Усатый за последнее десятилетие провёл в Молдове меньше времени, чем за её пределами. Это не помешало ему сначала стать мэром Бельц, а затем успешно выступить на президентских выборах осенью 2020 года. Напротив, связи с определёнными кругами в Москве и реноме человека, способного добиться личного успеха где угодно, помогли ему накопить первоначальный политический капитал. Между тем эмиграция как часть политического процесса не является исключительно современным феноменом. Легко вспоминаются сюжеты с бывшим депутатом парламента от либеральной партии и министром транспорта Молдовы Юрием Кирничуком, скрывавшимся от правосудия в Румынии. И даже второй президент республики Пётр Лучинский, располагающий элитной недвижимостью на московской «рублёвке», не раз переживал там молдавскую политическую непогоду. Возможность остаться дома и в относительной безопасности — это всегда плод изнурительных компромиссов. Об этом хорошо известно Владимиру Воронину, который в разные годы договаривался и с Владимиром Плахотнюком, и с международными партнёрами, и даже с левобережьем. В июле он вернулся в парламент после сделки с Игорем Додоном, хотя последние 10 лет они отыгрывали партию непримиримых антагонистов. Что касается самого лидера социалистов, то его судьба тоже не определена. Планируемая зачистка судебно-прокурорской системы и прочие реформы могут спровоцировать к нему вопросы уголовно-процессуального свойства. Зачастую в качестве примера упоминается бывший президент Украины Виктор Янукович, осевший в российском Ростове. С другой стороны, процессы миграции и политического участия не развиваются линейно и в одном направлении. Бывают случаи, когда пребывание за рубежом становится не финалом, а трамплином для последующей карьеры. Так, нынешний премьер-министр страны Наталья Гаврилица много времени проработала в глобальном фонде инноваций в Лондоне и других международных структурах в Великобритании. В этом случае речь не совсем о политической миграции, но таких гастарбайтеров, стремящихся потом протоптать себе дорогу в молдавской политике, тоже немало. Достаточно вспомнить бывшего премьера Иона Кику или несостоявшегося кандидата на эту должность Мариану Дурлештяну. В действующем правительстве немало кадров, проработавших достаточно долгое время за рубежом. Например, министры иностранных дел и обороны Нику Попеску и Анатолий Носатый, а также министр труда Марчел Спэтарь. Политическая миграция отражает тенденции, характерные для современного молдавского общества в целом. Существенная часть трудоспособного населения находит работу и карьеру за границей, поскольку внутри страны их навыки и желание трудиться не востребованы. Формирующаяся диаспора активно влияет на политическую жизнь страны, в том числе на электоральный процесс, постепенно становясь еще и кузницей кадров. Не стоит сбрасывать со счетов и международный фактор, выражающейся в поддержке отдельных политиков и сил со стороны мощных внешних игроков, которые готовы впоследствии обеспечить им беспрепятственный выезд из страны (к примеру, США — Плахотнюк), тем самым подпитывая феномен политической миграции. С другой стороны, есть реальные шансы на то, что постепенно он будет сходить на нет — в первую очередь, если новой власти удастся осуществить задуманные планы по модернизации страны и заодно полностью переформатировать ее политическую систему. В случае же неудачи нет гарантий того, что нынешнее руководство спустя четыре года не превратится в новую плеяду политических мигрантов.