Чем закончится война за генпрокуратуру?

Сергей ЧЕБАН

Для новых властей генеральная прокуратура — это последняя стратегическая высота, необходимая для того, чтобы взять юстицию в свои руки и приступить к процессу глубокой очистки политической системы страны

Вчера парламент во втором окончательном чтении принял изменения в закон «О Прокуратуре», открывающие путь досрочной отставке генпрокурора. В частности, руководитель надзорного органа может быть освобожден от занимаемой должности главой государства по предложению Высшего совета прокуроров, если по результатам работы оценочной комиссии его деятельность будет признана неудовлетворительной, а также в случае решения ВСП отстранить генпрокурора на период уголовного расследования. Также законодательные поправки коснулись количественного состава совета прокуроров, из которого были выведены как глава союза адвокатов и прокурор Гагаузии, так и сам генпрокурор. Процесс подготовки почвы для отстранения нынешнего начальника ГП Александра Стояногло начался уже давно. Жесткая критика и намёки на необходимость задуматься над другим местом работы появлялись с ежемесячной периодичностью. Основные претензии в адрес генпрокуратуры строилась на отсутствии результатов в расследовании кражи миллиарда, невозможности довести до конца вопрос экстрадиции Плахотнюка и Шора, а также на других резонансным делах, связанных с тем же Вячеславом Платоном и Георгием Кавкалюком. Одобрение упомянутого законопроекта в первом чтении, по сути, и стало той искрой, из-за которой конфликт разгорелся с новой силой. Вероятнее всего, после создания условий для своего неизбежного отстранения, Стояногло принял принципиальное решение идти до конца по пути открытого противостояния. Кроме этого, в ходе брифинга для прессы прокурор пошёл в контратаку и заявил, что следствие изучает возможность привлечения к ответственности правительственных чиновников, которые в своё время голосовали за конкретные решения, приведшие к совершению преступлений в банковском секторе. Фактически он намекнул на то, что следственные мероприятия могут коснуться и лидеров новой власти. Окончательно генеральный прокурор «побил горшки» с руководством страны, когда пожаловался на то, что у него так и не сложились рабочие отношения с Майей Санду. Попутно он сравнил её действия в отношении органов юстиции и прокуратуры с манерами бывшего молдавского олигарха Влада Плахотнюка, который смело нарушал все принципы разделения властей в государстве. Решение Александра Стояногло проигнорировать парламентские слушания по делу «о краже миллиарда» и пообщаться с народными избранниками через прессу, по мнению экспертов, было не совсем верным. Тем самым он дал повод парламентскому большинству усомниться в своей профессиональной пригодности и дать сначала отрицательное заключение деятельности прокуратуры, а затем проголосовать за соответствующие поправки в закон о ведомстве. Раз Стояногло решил выйти на тропу войны, то разумнее с тактической точки зрения было бы всё-таки прийти в парламент и с высокой трибуны озвучить депутатам встречные претензии, а также потребовать прекратить политические атаки на органы прокуратуры. Избегая диалога с законодательным органом страны, генпрокурор решил спроецировать конфликт персонально на Майю Санду, чтобы как можно ярче продемонстрировать политическую подоплёку возникшего кризиса, ввиду оказываемого давления со стороны первого лица государства. Кроме этого, чтобы придать сложившейся ситуации дополнительный резонанс с подачи генпрокурора в публичном поле стала фигурировать информация о требовании главы государства возбудить уголовные дела на лидеров Блока «Коммунистов и социалистов». Такое наступательное поведение свидетельствует о том, что Стояногло не только нацелен на длительную конфронтацию, но и убеждён, что в его поддержку выскажутся отдельные политические силы и часть гражданского общества. Надо понимать, что для новых властей генеральная прокуратура — это последняя стратегическая высота, которая крайне необходима, чтобы взять систему юстиции в свои руки и приступить к процессу глубокой очистки. Поэтому техническое смещение Александра Стояногло от занимаемой должности остаётся лишь делом времени, но при этом сам конфликт вряд ли будет исчерпан и, скорее всего, перейдёт в другую фазу. Между тем, по мнению некоторых специалистов, внедрённые парламентом в закон механизмы увольнения генпрокурора, противоречат конституции, поэтому, вне всякого сомнения, Стояногло оспорит как сами нормы, так и возможное решение о своём отстранении в Конституционном суде. Однако дальнейший «политический арбитраж» в высокой судебной инстанции может существенно затянуться. В сложившихся обстоятельствах КС наверняка будет стараться занять как можно более осторожную позицию, чтобы не закрывать глаза на объективные законодательные нарушения, но и в то же время не вступать в конфликт с политической властью. По всей видимости, «прокурорский конфликт» обещает быть затяжным и истощающим. По большому счёту в своём нынешнем виде этот орган олицетворяет собой не только прежний режим, но и в целом отвратительную юстицию, которая сложилась в Молдове в течение 30-летнего постсоветского периода. По этой причине парламентское большинство видит корень большинства проблем государства в этой системе, которая к тому же продолжит ожесточённо сопротивляться. Сама по себе смена генерального прокурора не решит всех проблем, более того принятые законодательные поправки лишь ещё сильнее ослабляют автономный статус генпрокурора, который впоследствии будет думать в первую очередь о политической лояльности власти, чтобы удержаться в кресле. Безмолвие основных международных партнёров в сложившихся обстоятельствах выглядит двусмысленно. С одной стороны вполне оправдано желание не спешить с оценками и разобраться в ситуации, но с другой — молчаливая позиция воспринимается как одобрение и импульс к решительным действиям. Пока, вероятно, руководство страны обладает достаточным кредитом доверия со стороны иностранных акторов, которые считают преждевременным какое-либо вмешательство в полемику президента и генпрокурора. «Прокурорский вопрос» — довольно сложный, кроме того, нужно признать, что в нынешнем своём состоянии этот институт государственной власти не может действовать в полную силу. Поэтому законодательство о прокуратуре требует серьёзных изменений и осмысленных подходов, чтобы на выходе получить хоть какое-то подобие независимой юстиции европейского образца. Но, судя по всему, правящее большинство пока сконцентрировалось на тактических целях и оперативно провело через парламент процедурные коррективы исключительно под решение конкретной политической задачи — смещение Стояногло. Хочется верить, что с появлением «своего человека» на должности генпрокурора «PAS» всё-таки вернётся к реальному процессу реформирования прокуратуры и молдавской юстиции. Пока что действия парламента и главы государства выглядят не вполне убедительными, а скрыть или закамуфлировать очевидную политическую мотивацию в кампании против генпрокурора так и не удалось. Вопрос о прокуратуре всё сильнее приобретает черты глубокого межинституционального противостояния, бросая тень на новые власти, представители которой неоднократно выступали с осуждениями методов своих предшественников. Следует напомнить, что в 2019 году именно вопрос о прокуратуре стал фатальным для премьер-министра Майи Санду, и очень интересно, чем закончиться на этот раз история уже для президента Майи Санду.