Майе Санду не нужны хорошие отношения с Россией?

Владимир РОТАРЬ

Газовый кризис, видимо, ничему не научил – судя по высказываниям президента, развивать партнерские отношения с Москвой власти республики не планируют

Газовый кризис благополучно завершился – по крайней мере, пока что – оказавшись сказкой со счастливым концом. Кишинев прошелся по лезвию ножа, но в последний момент разум у наших политиков все-таки возобладал. Ну, или страх – ведь, спасибо прямоте главы внешнеполитической службы Евросоюза Жозепу Боррелю, до руководства страны наконец-то дошло, что мы рискуем остаться и без дешевого (относительно спотовых цен) газа, и без финансовой помощи на закупку более дорогого. «Бодание» с «Газпромом» стоило нам круглую сумму – 17 млн. евро, которые бессмысленно потратили на приобретение газа из «альтернативных источников». Нас сейчас, конечно, пытаются убедить, что это все была тактика, «Газпром» склонили к договору по молдавской формуле, а, значит, все было не зря. Но факты говорят об обратном – как раз Москва получила все, что хотела: долгосрочный контракт на пять лет, фактическое признание долгов правобережья, защиту своей собственности в Молдове, отложенный «третий энергопакет», обеспеченное газом Приднестровье. Мы же в итоге все равно согласились на цену на порядок большую, чем хотели изначально, так что стоило ли два месяца «ерепениться»? На мой взгляд, во всей этой газовой истории изначально можно было бы действовать намного умнее. Как минимум, сразу же наладить контакты с Москвой по всем линиям, а не отдавать все на откуп «Молдовагазу» и дразнить Кремль по любому поводу. Глядишь, и цены были бы приятнее. Может и не белорусские (127 долларов), но хотя бы венгерские (350 долларов). Как бы там ни было, даже нынешний результат можно считать позитивным, особенно с учетом возможных альтернатив. Так что самое время выдохнуть, посмотреть назад и хорошенько проанализировать, какие решения изначально были неверными, и что можно было бы сделать, чтобы не допустить кризиса как такового. К сожалению, судя по некоторым комментариям, уже сейчас можно говорить о том, что никаких уроков из всей этой истории вынесено не было. В первую очередь в этом плане показательно интервью Майи Санду российскому изданию «Коммерсантъ». Нельзя не отметить, что период кризиса президент «отсиживалась в тылу» и вышла на передовую только после того, как все бои по контракту утихли. Это не мудрено – все помнят, как Санду сильно «обожглась», самоуверенно заявив, что правительству не нужно вовлекаться в переговоры с «Газпромом». Когда стало ясно, что это в корне неверная позиция, а на энергетическом фронте следует провал за провалом, глава государства постаралась максимально дистанцироваться от этой опасной для рейтингов и имиджа темы, а на первый план были выдвинуты Андрей Спыну и Влад Кульминский. Интервью президента оказалось наполнено взаимоисключающими параграфами чуть ли не наполовину. Во-первых, она вновь безапелляционно заявила о поддержке территориальной целостности Украины. Как я уже однажды отмечал, этим вполне очевидно ставится под сомнение территориальная целостность уже России, которая считает Крымский полуостров своим. Понятно, что Санду следует в фарватере западного взгляда на проблему, но почему нельзя использовать более обтекаемые и дипломатичные формулировки, а не говорить «в лоб» – неясно. Во-вторых, глава государства постоянно рассуждает об экономических интересах, но, к примеру, почему-то даже думать не хочет о статусе наблюдателя в Евразийском союзе, который вообще никаких особых обязанностей на Молдову не накладывал, а выгоду приносил. Ссылаясь на то, что этот статус не оформлен как надо, она сразу же продемонстрировала нежелание хотя бы попытаться это сделать. Тем самым отсекая страну от потенциальных экономических возможностей, связанных с этой организацией. То же самое касается зарубежной деятельности. Санду объясняет свое игнорирование, к примеру, заседания совета глав стран СНГ, «отсутствием необходимых полномочий». Однако вроде как президентская партия сейчас у власти, имея парламентское монобольшинство и сформированное только из ее выходцев правительство. И пусть по Конституции у Санду действительно не так много рычагов, именно она сейчас справедливо воспринимается как главное «лицо» Молдовы. Вот только обращено оно исключительно к одному направлению, западному, на котором недостаток полномочий никак не мешает проводить встречи как с главами европейских государств, так и с высшими чиновниками Европейского союза. Опять же, когда нужно было, президент сама общалась с Дмитрием Козаком, а не отряжала Наталью Гаврилица, Игоря Гросу или еще кого. Не было и внятного ответа на вопрос, почему до сих пор не состоялось ни одного контакта на высшем уровне. В общем, вывод по этому интервью можно сделать один – у президента нет никакого желания налаживать отношения с Россией, ей это попросту неинтересно. Почему – вопрос хороший. И любой ответ на него едва ли порадует. Тут либо дело в идеологической зашоренности, когда лояльность европейской интеграции страны настолько высока, что любые контакты с Москвой рассматриваются как «горячая картошка» – от них хочется поскорее избавиться и забыть. Либо в политическом инфантилизме, который легко перекрывает обещанную «прагматичную внешнюю политику во благо интересов Молдовы». А, скорее, и в том, и в том сразу. При этом, как видим, Москва на переговорах с Кишиневом не потребовала ничего сверхъестественного. Сама Санду подтвердила, что никакого политического давления не было – то есть, получается, западные СМИ и чиновники (тот же Боррель) откровенно врали об этом. И даже левобережье в итоговом протоколе не фигурирует вообще никак. Кстати о Приднестровье. Эту тему в интервью также не обошли стороной, и тут возникает не меньше вопросов, чем с газом и отношениями с Россией. В который раз прозвучали привычные мантры о необходимости единого видения и концепции, о которых говорил еще Игорь Додон. С учетом того, что у власти теперь одна сила, сколько времени нужно на выработку этого видения – месяц, год, десятилетия? Пока что, судя по последним событиям, желания налаживать мосты с Тирасполем у правящей партии примерно столько же, сколько и с Москвой. Ситуация в урегулировании ухудшается, левый берег ужесточает риторику. Хотелось бы нам этого или нет, приднестровский вопрос и хорошие отношения с Россией – взаимосвязанные темы. Для Кремля это сейчас далеко не приоритетное направление, но, тем не менее, здесь ему нужна предсказуемость и стабильность, которая бы сохраняла статус-кво для десятков тысяч людей с российским гражданством на левом берегу. Да и безотносительно мнения Москвы власти сами должны быть заинтересованы в потеплении с регионом, однако это, по-видимому, пока не нужно от слова совсем. Таким образом, сложно ждать, что в ближайшее время процесс реинтеграции сдвинется с места, а, значит, республика в очередной раз рискует потерять уникальные шансы для приближения решения этой многолетней проблемы. Что мы имеем в сухом остатке? Контракт мы получили, но там заложено много подводных камней, способных его легко разрушить: исторический долг, «третий энергопакет» и т.д. Наши западные партнеры показали себя во всей красе, оказавшись готовы помогать только газом с максимальной наценкой и небольшими подачками. При этом мы все равно будем упрямо следовать по одному вектору, демонстрируя полную индифферентность к развитию с ней дружеских отношений с Россией и даже наоборот, рисуя линии будущих конфликтов – по тому же газу, по левобережью, по миротворческой операции и российскому контингенту, по Крыму даже (в смысле участия Молдовы в небезызвестной платформе). Отличный план. Что дальше? Начнем строить «анти-Россию» по примеру наших украинских соседей?