Антон ШВЕЦ
Изменившиеся региональные реалии повлияли и на миротворческую миссию на Днестре, где постепенно вызревают кризисы управления операцией и взаимодействия между сторонами конфликта
Этим летом исполняется тридцать лет миротворческой операции на Днестре. За прошедшие годы вокруг неё было сломано немало копий. Кто-то считает, что она дала возможность двум берегам наладить мирную жизнь и спокойно развиваться, кто-то – что заморозила конфликт, оставив кусок молдавской территории под российской оккупацией вне контроля конституционных властей. Несмотря на разность мнений и позиций, в том числе у руководства страны в зависимости от его идеологических и политических установок, операция продолжается. И в целом даже сейчас не вызывает особого интереса ни у общественности, ни у экспертов, будучи явлением обыденным.
Между тем рухнувшая в феврале система региональной безопасности, очевидно, бросила новые вызовы с виду вполне стабильному миротворческому механизму. К примеру, в работе Объединенной контрольной комиссии – управляющем органе миротворческой миссией – успел вызреть полноценный кризис. Уже три недели подряд не удаётся провести заседание ОКК и подписать его итоговый протокол. Причины этого оба берега трактуют по-разному.
Бюро по политикам реинтеграции жёстко осуждает инцидент с приднестровскими пограничниками, остановившими в середине апреля транспорт с членами молдавской делегации ОКК. Как указывается, представители Тирасполя перед последней встречей «уклонились от конструктивного обсуждения», отказались давать заверения в том, что подобные инциденты не повторятся, и «предпочли отложить заседание».
Приднестровская делегация предсказуемо рисует несколько иную картину, обвиняя отдельных молдавских представителей в конфликтной и неприемлемой риторике в отношении сопредседателя ОКК от Приднестровья. Якобы нежелание принести извинения за некорректное поведение стало поводом, чтобы не продолжать заседание.
Представляется, что апрельский инцидент, из-за которого на первый взгляд начался весь сыр-бор – лишь предлог для обострения внутри ОКК, имеющий под собой более серьёзные основания. Тем более что случаи, подобные этому и даже хуже, в отношениях сторон не редкость и едва ли кого удивляют – все понимают, что причины их кроются зачастую не в злом умысле, а недостатке координации и отсутствии взаимного доверия.
Куда больше претензий со стороны центральных властей на самом деле может вызывать введение в Приднестровье т.н. «красного кода» террористической опасности. Этот режим, к слову, недавно продлённый до 25 мая, предусматривает не только ограничения на посещение левобережья Днестра иностранными дипломатами и журналистами – под его предлогом приднестровская администрация также выставила ряд вооружённых блокпостов в Зоне безопасности.
Это действительно проблема. Дело в том, что такие сооружения без санкции ОКК появляться не должны. А, значит, со стороны комиссии требуются какие-то решения – либо по осуждению этих постов, либо по легализации. И тут возникает труднопреодолимая дилемма.
С одной стороны, наша делегация естественно должна требовать ликвидации блокпостов и отмены «красного» кода террористической угрозы в регионе, ведь официальная версия объясняет причины терактов в левобережье внутриэлитными разборками. Она до сих по не пересмотрена, несмотря на некоторые оговорки руководства страны. С такой точки зрения причин для несанкционированного усиления вооружённого присутствия в периметре Приднестровья, особенно в Зоне безопасности, попросту нет. Соответственно и легализация этих блокпостов на уровне ОКК невозможна.
С другой стороны, понятно, что делегация Приднестровья (скорее всего, при поддержке российских участников) ни на какое осуждение своих методов борьбы с «террористической угрозой из Украины» не пойдёт. К тому же после некоторых последних неофициальных встреч видно, что власти уже не так уверены в версии с «самострелом», что, по идее, может отразиться, как минимум, на кулуарной оценке появления блокпостов. Вот только признать это открыто – означает создать опасный прецедент, чего никому не хотелось бы допускать.
Вот и получается специфическая ситуация, при которой работа комиссии блокируется из-за формального инцидента, чтобы не обсуждать вопросы, на которые ни у кого нет ответа. Видимо, было решено дождаться момента ликвидации блокпостов, что, наверное, понизит накал страстей из-за отсутствия собственно реального предмета спора. Чего добивается приднестровская делегация, не очень понятно. По всей видимости, не хочет идти на уступки по апрельскому инциденту, поскольку не видит нарушений в действиях своих силовиков.
Однако «красный» код террористической опасности на левом берегу может быть продлён вновь из-за новых «атак» на нефтебазу и военкомат. И что тогда? Дать разрастаться и дальше кризису в управлении операцией или пойти на попятную? Оба варианта оптимальными не назовёшь. Но очевидно, что военная спецоперация России в Украине приобретает затяжной характер. Решающего военного преимущества ни одна из сторон достичь не способна в ближайшие недели и, возможно, месяцы. Поэтому территория левобережья и дальше будет находиться под угрозой новых атак, кто бы ни стоял за их организацией. В такой ситуации всерьёз рассчитывать на отказ руководства Приднестровья от блокпостов не приходится.
Так или иначе, кризисные явления в деятельности миротворческой операции, вероятно, будут нарастать, что в условиях повышенных рисков безопасности – большой вызов. В том числе это связано с неопределённостью вокруг участия в миссии Украины. Её военные наблюдатели прекратили свою деятельность ещё в феврале. При этом в самой комиссии представитель Украины продолжает работать. Однако насколько устойчивым будет такой механизм с совместным российско-украинским участием, особенно, в случае каких-либо крупных эксцессов в Зоне безопасности? То же самое касается и формата «5+2», будущее которого туманно с учётом конфликта между двумя посредниками.
Как видим, в миротворческом уравнении появилось слишком много новых переменных, которые затрудняют калькуляцию быстрых и эффективных решений. На проблемы, вызванные объективно изменившимися региональными реалиями, накладываются и старые «болячки» в отношениях двух берегов – обиды, недоверие, неприязнь и т.д. Поэтому, кто, как и когда их будет решать – не ясно. Но лучше всё же эти решения найти – как бы кому нравилась или не нравилась миротворческая операция на Днестре, сейчас явно не лучшее время для кардинальных изменений в плане поддержания безопасности страны.