Власти готовят революцию в сфере безопасности Молдовы?

Кристиан РУССУ

Действующая стратегия национальной безопасности, которую PAS собирается менять в следующем году, при внимательном рассмотрении содержит все, что вроде бы хочет правящая партия: укрепление оборонного потенциала, сотрудничество с НАТО и т.д. Чего же на самом деле добивается власть? 

Хоровод вокруг нейтралитета После начала войны между Украиной и Россией в экспертных и академических кругах Молдовы при поддержке западных фондов стали рассуждать о целесообразности сохранения нейтралитета как гарантии стабильности, безопасности и государственности как таковой. Если абстрагироваться от наших реалий, то такие разговоры в условиях крупного регионального конфликта у границ нельзя расценить иначе, как опасную авантюру. В теории ведь нейтралитет как раз и должен проявляться в периоды обострения военно-политической обстановки вокруг страны, становясь непререкаемым стержнем внешней политики. В мирное и спокойное время это всего лишь государственный атрибут. Однако у нас происходит все с точностью наоборот. Как только запахло войной, чиновники, дипломаты, деятели науки и эксперты всех мастей бросились дискутировать: зачем нам нейтралитет, что он представляет собой в реальности, как это работает на практике в Европе, каковы международные тренды и т.д. Догадаться о том, к каким выводам в итоге пришли, не сложно. Действительно, сейчас примеров стран с полноценным нейтралитетом практически нет. Та же Швейцария, к примеру, активно применяет санкции против России. Швеция с Финляндией и вовсе подали заявки на ускоренное вступление в НАТО. В нашем случае еще один признак «дырявого» нейтралитета – сохранение иностранного военного присутствия вдобавок к фактическому существованию внутри страны еще одного государственного образования с альтернативным внешнеполитическим вектором. Что же делать власти в такой ситуации? Прямо отказаться от нейтралитета, изменив Конституцию – слишком смелый поступок, хотя монопольное положение правящей партии позволяет это сделать. В качестве компромисса, возможно, решили не трогать существующий нейтральный статус, но в известной степени его извратить. В последние месяцы и недели наши руководство – президент Майя Санду, спикер парламента Игорь Гросу, глава МИДЕИ Нику Попеску – продвигают идею защиты государственного нейтралитета путем наращивания военного потенциала. Последнее, в свою очередь, требует плотной кооперации со стратегическими партнерами. На пресс-конференции с министром по делам Европы Великобритании Лео Дохерти Нику Попеску их перечислил: Великобритания, США, ЕС и НАТО. Такая гибкость и изобретательность в трактовании нейтралитета сводит его, по сути, к декоративному элементу без реального смысла и наполнения. На самом же деле в непубличных разговорах с зарубежными политиками с нашей стороны выражается полная открытость к военного сотрудничеству и готовность к мобилизации, в чем можно было убедиться благодаря нашумевшему пранку Майи Санду. Можно только догадываться, какие интересные разговоры ведут за закрытыми дверями руководители наших силовых ведомств со своими западными коллегами. Уже сейчас понятно, что концепция «защиты нейтралитета укреплением оборонных возможностей» – это лишь промежуточный этап, который пока что должен успокаивать население. В этом плане стоит обратить внимание на расширяющийся авангард политиков и экспертов, ратующих за пересмотр доктринальных документов, определяющих стратегию государства в области внешней политики, безопасности и обороны. Знаковым в этом отношении стало заявление советника президента Дорина Речана о том, что Молдова больше не может рассчитывать только на свой нейтральный статус и нуждается в новой стратегии безопасности. Сторонники изменений считают, что действующий документ, принятый 11 лет назад, откровенно устарел. С тех пор Молдова получила статус страны-кандидата на вступление в ЕС, радикально изменилась ситуация с региональной безопасностью. Выросли и риски в области энергетики и кибернетических угроз. Еще одним показательным моментом стала пропагандируемая необходимость пересмотра положения, препятствующего вооружению Молдовы для наращивания своих оборонительных возможностей. Все дело в том, что в рамках сложившегося в прошлые десятилетия международного консенсуса существовало понимание, что в процессе приднестровского урегулирования будет происходить обоюдная демилитаризация двух берегов. Поэтому усиление военного потенциала страны считалось нецелесообразным. Теперь же с учетом новых реалий и фактического прекращения переговорного процесса западные партнеры подталкивают наши власти к отказу от этих установок. К слову, министр по делам Европы Великобритании Лео Дохерт, будучи у нас с визитом,  несколько раз дал понять, что Великобритания и другие западные страны готовы к качественно иному уровню военного сотрудничества с Молдовой. К еще одной креативной идее экспертов можно отнести закрепление в стратегии национальной безопасности незыблемости курса на европейскую интеграцию, исключая попытки пересмотра внешней политики страны из-за смены власти. Все уже написано до нас Любопытно, что, несмотря на свой солидный 11-летний возраст, действующая редакция концепции национальной безопасности не вызывает ощущения несоответствия духу времени. Кстати, при его разработке экспертами озвучивались схожие резоны, почему нужно принимать новый документ взамен старого. Обращаясь к нему, можно увидеть, что «главными задачами внешней политики Республики Молдова, связанными с обеспечением национальной безопасности и эффективным продвижением национальных интересов, являются:

• интеграция страны в Европейский Союз;
• поддержание взаимовыгодных отношений и налаживание стратегических партнерств с ЕС, Румынией, Украиной, Соединенными Штатами Америки и Российской Федерацией;
• развитие международного сотрудничества с целью заимствования у стран ЕС опыта построения действенного сектора национальной безопасности.

Таким образом, курс на европейскую интеграцию уже был заложен, как и модернизация оборонной сферы  с опорой на опыт ЕС (то есть НАТО). Нет там и ничего такого, чтобы мешало увеличивать наш военный потенциал в рамках сотрудничества с самим Альянсом. В разделе 3.3. Сотрудничество с Организацией Североатлантического договора предусмотрено развитие отношений с целью перехода «от качества потребителя к качеству источника региональной безопасности и стабильности». Более того, в тексте прямо отмечено, что дальнейший процесс индивидуализации и углубления сотрудничества с НАТО, «призван подтвердить вектор европейского действия, которому обязалась следовать Республика Молдова». Таким образом, фактически синхронизированы два по идее разных процесса – сотрудничество с НАТО и европейская интеграция. Можно найти и положение о том, что Республика Молдова продвигает стратегическое и специальное партнерство с Румынией и Украиной для евроинтеграции и укрепления национальной безопасности. А приоритеты в сотрудничестве с ними – региональная безопасность, в том числе в экономической, энергетической и экологической сферах. Есть в стратегии раздел, посвященный информационной безопасности, включая противодействие сетевым атаками и киберпреступности, о которых много говорили в этом году из-за массовых «минирований». О чем это говорит? Либо власти просто собираются сделать «рерайт» уже прописанных принципов, чтобы продемонстрировать лояльность Западу и приверженность его геополитическому курсу. Либо на самом деле будут модифицировать совсем другие положения документа, о которых пока ни власти, ни эксперты не говорят. Так, можно предположить, что в новой редакции в перечне внешних партнеров, с которыми Молдова хочет стратегического партнерства, не окажется Российской Федерации. Ее место, скорее всего, займет Великобритания, которая за это время вышла из Европейского союза и требует отдельного упоминания. Вероятно, переформулируют и пункт о том, что сотрудничество с НАТО вписывается в рамки Совета Евроатлантического партнерства и Партнерства во имя мира, «не нарушая и не переходя за рамки конституционного положения о статусе постоянного нейтралитета». Очевидно, что новая концепция нейтралитета должна больше соответствовать текущему моменту. В конце концов, наш посол в Бельгии Виорел Чиботару в социальных сетях открыто пишет, что в последнее время больше всего находится в натовском офисе. Сигналы о том, что нынешнее понимание молдавского нейтралитета якобы «устарело» подают и зарубежные эксперты, работающие в качестве советчиков. К примеру, на одном из недавно прошедших круглых столов Стефан Вольф выразил мнение, что нейтралитет для Молдовы может оставаться принципом внешней политики, но в ограниченном виде, а не как гарантия для России, что Молдова не присоединится к НАТО. В целом же, по его убеждению, внеблоковость и тем более «многовекторность» внешней политики более или менее невозможна сейчас при глубоком расколе в Европе. Такой волатильный подход властей к стратегическим документам опять же не является изобретением партии Майи Санду. Летом 2017 года с целью международного закрепления конституционного нейтралитета страны и накануне парламентских выборов Игорь Додон предложил пересмотреть проект национальной стратегии обороны и плана действий по ее внедрению на 2017–2021 годы. Но контролируемое Плахотнюком правительство не поддержало порыв президента, сочтя его конъюнктурным. При этом в итоговом тексте, принятом парламентом на 2018-2022 годы, в качестве основной угрозы суверенитету и территориальной целостности страны указывалось военное присутствие России в Приднестровье и силовые структуры левобережья. Предписывалось и учитывать попытки расширения влияния РФ в Молдове, «не в последнюю очередь через экономическое и военное давление, пропаганду, дезинформацию и даже политический подкуп». Что касается положения о нейтралитете, то там же можно увидеть до боли знакомые фразы о том, что он не означает изолированность, а, скорее, участие страны в качестве «не только бенефициара, но и активной стороны процесса безопасности». Примерно тогда же Конституционный суд вынес решение, что левобережье Днестра является оккупированной территорией, что в апреле это года было признано на уровне Совета Европы. Таким образом, не исключено, что в скором времени (проект новой стратегии ожидается к апрелю 2023 года) мы увидим уже знакомые положения из доктринальных документов, разработанных в период правления Влада Плахотнюка, но уже в обложке от правящего большинства партии Майи Санду. К ним же могут добавиться интересные пункты, касающиеся, например, возможных сценариев действий в кооперации с соседней Румынией на случай резкой региональной эскалации вокруг Молдовы. В любом случае уверенно можно сказать одно: нейтральный статус будет все больше превращаться в фикцию вплоть до того, что его в нужный момент окончательно «вымарают» из всех основополагающих документах о безопасности и, в конечном счете, – из Конституции.