Владимир РОТАРЬ
Представляя новую стратегию национальной безопасности, Майя Санду объявила о дальнейшем увеличении инвестиций в укрепление военного потенциала Молдовы. Но в какой степени рост бюджета на оборону способен действительно повысить безопасность страны?
Раз уж последняя семидневка прошла под знаком бога Ареса, снова обратимся к военным вопросам. Очередной арабо-израильский конфликт, начавшийся с кровавого нападения боевиков организации ХАМАС, быстро эскалировал до ковровых бомбардировок а-ля Вторая Мировая и гуманитарной катастрофы в секторе Газа, приковав к себе внимание всего мира. Число жертв с обеих сторон исчисляется тысячами. Конфликтом, так или иначе, уже затронуты Ливан и Сирия, сохраняется риск расширения его ареала и состава участников. Параллельно заметно активизировались боевые действия в Украине, где россияне предприняли достаточно масштабное наступление в районе села Авдеевка – вероятно, наиболее мощного укрепрайона ВСУ. При этом продолжается украинское контрнаступление в Запорожском районе и у города Бахмут.
Все эти события создали подходящий фон для публичной презентации проекта новой стратегии национальной безопасности Молдовы, с которым вышла лично президент Майя Санду. Коллеги уже
разобрали этот документ, поэтому особо останавливаться на его содержании не буду. Скажу лишь, что он зафиксировал некоторые ключевые принципы политики действующей власти: противостояние влиянию России, дрейф в сторону от нейтралитета и к западным военным организациям, прежде всего НАТО, укрепление сектора безопасности.
На последнем остановимся подробнее. Как видим, значение оборонной компоненты кратно возросло, кроме того, она получила собственные идеологические обоснования:
- Укрепление военного потенциала страны десятилетиями игнорировалось предыдущими властями, сейчас ему нужны солидные инвестиции.
- Нейтралитет обязывает увеличивать расходы на оборону, а не наоборот, идея их уменьшения – навязанный Россией стереотип.
- РФ – перманентный источник угроз, которые носят разнообразный характер: информационно-психологические манипуляции, вмешательство во внутриполитические процессы, непосредственные угрозы территориальной целостности и конституционному строю.
- Развитие военного сотрудничества с западными странами и организациями должно быть продолжено и расширено.
Подытоживая курс правящей партии в оборонной сфере, Майя Санду отметила, что у Молдовы должна быть армия, которой будут гордиться граждане. Таким образом, она подтвердила тренд на милитаризацию и повышение трат на вооруженные силы, который отчетливо проявился в прошлом году. Его подталкивают западные партнеры, ранее заявившие о необходимости (пере)вооружения страны из-за российской угрозы.
Что мы имеем на текущий момент? Военный бюджет растет: в 2023 году он увеличился сразу на 68 процентов до рекордных 1,7 млрд. леев (0,55% ВВП), несмотря на довольно тяжелое экономическое положение Молдовы. В следующем году, судя по всему, можно ожидать его дальнейшего роста. Значительно повысилась целевая финансовая помощь Запада – только по линии Европейского фонда мира выделено 87 млн. евро и еще 50 млн. планируется в 2024 году. Идут военные поставки из США, Германии, Румынии, Польши: это средства защиты, пехотное вооружение и снаряжение, военная техника, дроны. Также у Франции куплен радар для наблюдения за воздушным пространством.
Увеличивает ли все эти военный потенциал страны? В вакууме – безусловно. А, если смотреть с точки зрения объявленных угроз? Ведь все действия и процессы должны иметь какую-то логику и цель, и пока, глядя на происходящее с оборонным сектором, разглядеть их достаточно сложно.
Объективно – Молдова слишком маленькое государство, чтобы самостоятельно заботиться о своей безопасности. Для таких небольших стран есть не так много опций защиты. Первая – это нейтралитет. Отцами-основателями республики именно он считался гарантией ненападения внешних сил и был закреплен в Основном законе. Сейчас этот постулат властью считается устаревшим и неэффективным. Вариант №2 – участие в системе коллективной защиты. К нему пытается двигаться правящая партия, ориентируясь на тесное сотрудничество (в идеале – полную интеграцию) с НАТО.
В этом блоке маленькие страны де-факто являются лишь потребителями безопасности, рассчитывая на военную мощь ведущих членов, в первую очередь США – единственного государства, способного оперативно проецировать силу практически в любой точке земного шара. За это страна-реципиент платит увеличением военных расходов, которые идут на закупку продукции американского ВПК, передачей части суверенитета, предоставлением собственных баз или места для американских. В некоторых случаях оплачивается военное присутствие США.
Для действующих властей это был бы идеальный сценарий, но пока присоединение к НАТО является труднодостижимой целью. Наша страна не соответствует критериям членства, имеет нерешенный территориальный конфликт и иностранные войска на своей территории, обладает конституционно закрепленным нейтралитетом, одобряемым населением. Кроме того, идея вступления в Альянс не пользуется широкой общественной поддержкой. Все эти барьеры вряд ли удастся преодолеть в ближайшем будущем, хотя работа в этом направлении ведется.
Тем не менее, даже без НАТО у Молдовы по факту существует «зонтик безопасности», сформированный ее соседями – дружественной Румынией (которая априори не угрожает в военном плане) и Украиной, находящейся в состоянии войны с Россией (основным источником угроз Молдове согласно новой стратегии национальной безопасности). Пока есть этот «зонтик», наша территория, очевидно, не может подвергнуться прямому нападению врага.
Исключение составляет лишь оперативная группа российских войск в приднестровском регионе (около тысячи солдат и офицеров) и местные вооруженные структуры (точная численность неизвестна, вероятно, не больше 5-7 тысяч человек). В совокупности они превышают списочный состав Национальный армии, и в некоторых компонентах – ее боевые возможности (к примеру, у т.н. «армии ПМР» есть танковое подразделение, в то время как у НА танков нет). Видимо, именно с точки зрения уравновешивания этих формирований и ведется модернизация молдавских вооруженных сил.
С другой стороны, нападение с левого берега видится практически невероятным сценарием. Если же мы держим в уме вариант собственного силового захода в регион, то для этого потребуются кратно большие усилия по наращиванию мускул у наших военных. Нужны крупные поставки бронетехники, авиации (особенно, беспилотной), систем ПВО, современных артиллерийских систем и РСЗО. И, главное, значительное увеличение численности армии, чтобы добиться хотя бы двукратного перевеса. Ничего из этого мы не видим, и о подобных планах не объявлялось. А все поставки до сих пор носят несистемный характер, не укладываясь в единую логику. Как, например, поставка партии старых немецких бронетранспортеров (кто и как их будет технически обслуживать?) или покупка радара (бесполезного без средств поражения воздушных целей). И хотя в каких-то местах наши военные возможности несколько повышаются, в целом они, несмотря на большое увеличение бюджетных трат, остаются неизменными и никак не расширяют спектр задач, которые способна выполнять Национальная армия.
Поэтому, если наших военных и готовят к решению конкретных задач, то пока совершенно непонятно к каким именно. Складывается впечатление, что модернизация армии в ее текущем исполнении – это пока история больше про пиар, рассчитанный на внутреннюю и зарубежную аудиторию. И про политику, поскольку таким образом власти показывают дополнительную лояльность и полезность, оплачивая из бюджета поставки устаревшего и не очень-то нужного вооружения и техники. Все это имеет слабое отношение к реальному укреплению военного потенциала страны и ее возможностей по обороне собственной территории. Поэтому с такой точки зрения целевые траты в миллиарды леев из бюджета на фоне острого социально-экономического кризис выглядят нерационально.
