Готова ли Молдова к миру?

Антон ШВЕЦ

В западном мире растёт усталость и раздражение от войн, которые уже стали одним из ключевых факторов в избирательных кампаниях в ЕС и США. Однако у нынешней молдавской власти все дальнейшие планы, похоже, строятся только с учётом дальнейшего продолжения и расширения российско-украинского конфликта

Спонсирование военных конфликтов стало важной темой в избирательных кампаниях в США и Европейском союзе. Объединённая Европа растеряна из-за собственной неспособности сформулировать реалистичные цели войны в Украине и неопределённых перспектив НАТО в случае внутриполитических трансформаций в США. Лидирующий в предвыборной гонке Дональд Трамп в выходные вновь сделал ряд резонансных заявлений, открыто заявив о нежелании оплачивать безопасность Европы за счёт американских налогоплательщиков. Брюсселю всё тяжелее противодействовать внутренней фронде, не поддерживающей финансирование Украины, а также балансировать между необходимостью сохранения высокого уровня жизни и социальных гарантий при постоянном росте расходов на оборону и безопасность. Полсотни миллиардов евро на 4 года – сумма, недостаточная для радикальных успехов ВСУ, испытывающих дефицит мобилизационного ресурса и современных вооружений. Неспособность объяснить избирателям нынешнюю политическую траекторию, очевидно инерционную и малоперспективную, не меняющую ситуацию на украинском театре военных действий, в сочетании с очередной итерацией миграционного кризиса чревата усилением позиций правых консервативных и националистических партий в Европарламенте и отдельных странах союза. Уже к середине нынешнего года Евросоюз может функционировать в принципиально иной реальности, которая потребует популистских шагов и уступок Брюсселя евроскептикам. Отсроченные эффекты для промышленности от проблем с поставкой российских энергоносителей и нестабильность у границ добавит головной боли и станет фактором усиления конфликтности и реванша национальных проектов внутри ЕС. В таких условиях очередное политизированное расширение (включая гипотетическое членство Молдовы) будет либо откладываться, либо потребует дальнейшего снижения уровня жизни в ключевых странах сообщества и соответствующего усиления институтов принуждения. В США вопрос военной помощи Украине, Израилю и Тайваню представляет собой основной камень преткновения в противостоянии между республиканцами и демократами, т.е. между Дональдом Трампом и Джозефом Байденом. Республиканское большинство в палате представителей блокирует принятый в сенате законопроект о выделении финансирования Киеву в пакете с Тель-Авивом и Тайбэем (для Украины предусмотрено 50,5 миллиардов долларов США на военные расходы и 9,5 на экономическую безопасность и гуманитарную помощь). В политологии, в особенности в западной традиции, конфликт рассматривается как предпосылка для трансформации и развития, т.е. как вполне приемлемый элемент социально-политического процесса, обеспечивающий прогресс. Однако даже западный мир демонстрирует усталость от войн. Максимально жестокие военные действия Израиля в секторе Газа вызывают всё больше вопросов, даже в среде мейнстрима. Только удар в понедельник по городу Рафаху на границе с Египтом унёс жизни более 100 человек (ещё 230 ранены). Гуманитарный кризис и многочисленные жертвы провоцируют критику не только со стороны ближневосточных государств, но и Организации объединённых наций. Фактическая поддержка США, Великобританией и Германией войны со всеми признаками геноцида на фоне резолюций ООН и решений международного уголовного суда рождает противоречия внутри истеблишмента – крайне опасная тенденция с учётом усугубляющейся пропасти между элитами и остальным населением. Кстати, наше руководство упорно солидаризуется с политикой Израиля и хвалит военное решение Азербайджана в Нагорном Карабахе, намекая на использование аналогичной тактики в Приднестровье и, если потребуется, в Гагаузии. Однако в западном обществе появляется запрос на альтернативные точки зрения, в том числе по поводу российско-украинского конфликта. Объективный интерес американской публики к интервью Владимира Путина Такеру Карлсону – яркий индикатор такого сдвига. Считывая трансформацию общественного мнения, Владимир Зеленский предпринимает решительные шаги для эскалации конфликта, вывода его из фазы позиционной войны с российской инициативой. Назначение Александра Сырского главнокомандующим и ряд других перестановок в ВСУ нужно понимать именно через призму политических целей офиса президента. Валерия Залужного характеризовали как военачальника, нацеленного на сохранение личного состава и боеспособности подразделений, порою в ущерб успехам на фронте с высокой политической стоимостью. При Сырском предсказуемо интенсифицируются бои за Авдеевку, а также будет организовано новое украинское наступление на южном (херсонском) направлении. Вопрос потерь, «котлов» и долгосрочных перспектив ВСУ отойдёт на второй план. Нынешнему режиму в Молдове новая стратегия Киева на руку, поскольку потенциально отодвигает южный театр военных действий от территории страны. Это позволяет решать свои внутриполитические задачи, включая реинтеграцию Приднестровья, ускорившуюся в последние 2 года, не считаясь с военными рисками. Кишинёв устами Майи Санду, Игоря Гросу и Михая Попшоя всё активнее продвигает тему вывода российских войск и вооружений с левого берега Днестра. В текущих обстоятельствах, с учётом политических амбиций, риски военных провокаций в регионе, к примеру, против российских миротворцев, существенно возрастают. Тем более на нашей территории довольно «своевременно» упали, в этот раз в Гагаузии, обломки российского дрона (предположительно, «shahed»), предназначенного для ударов по украинской портовой инфраструктуре. Реакция руководства страны в форме антироссийской истерики оказалась предсказуемой и направленной на внешнего потребителя – для удобства все высказались на английском языке. Нынешние власти будут максимально использовать роль жертвы для демонстрации солидарности, привлечения финансирования и политической поддержки, в том числе планам по ликвидации российского присутствия на Днестре. Особенно с учётом уже начавшейся, по сути, электоральной кампании, в которой позиции и рейтинг Майи Санду, мягко говоря, не слишком прочные. У официального Кишинёва имеется план, учитывающий продолжение войны и расширение её географии. Конфликт в Украине уже дал режиму Майи Санду очень многое, прежде всего осязаемость целей евроинтеграции и возможности для уничтожения оппозиции. Но есть ли у него план на мир, т.е. на случай начала при определённых сценариях политических переговоров между Москвой и Киевом? Как представляется, нынешним властям будет трудно объяснить в международных форматах меры по разрушению автономии Гагаузии и вымарыванию местного бюджета, а также экономическую войну против Тирасполя. Видимо, Майя Санду этого делать и не рассчитывает.