Нужен ли Молдове свой закон об иноагентах?

Виктор ЕНИ

Если молдавский политический класс в действительности заинтересован в сохранении суверенитета и управляемости государства, то действующие нормы законодательства в плане деятельности некоммерческих структур надо будет однозначно пересматривать

Со времен второго майдана в Украине и событий в Беларуси наиболее заметным «общественным бурлением» на постсоветском пространстве стали отчаянные протесты в Грузии. Их организовали местные, ориентированные на Запад силы, большая часть которых – представители неправительственных организаций, в ответ на принятие властями закона об иностранных агентах. Наши политические деятели, вдохновленные масштабом выступлений в Тбилиси, тем не менее, не улавливают главного замысла грузинского руководства – усилить суверенитет государства и ослабить внешнее влияние. Сравнительный анализ сектора неправительственных организаций Молдовы и Грузии показывает ряд схожих и отличительных черт. В обоих государствах зарегистрировано очень большое их количество, хоть наиболее активной является лишь небольшая часть. Значительное место в структуре гражданского общества занимают НПО, самые влиятельные из которых – те, что занимаются правозащитной деятельностью, мониторингом работы правительства и избирательных процессов, а также специализирующихся на изучении общественного мнения и сборе больших эмпирических данных. Если судить о строгости аналогичных законов об иноагентах в США или России, то, к примеру, за предполагаемое нарушение американский Foreign Agents Registration Act (FARA) предполагает наказания в виде штрафов от 250 тысяч долларов и вплоть до тюремного заключения сроком до 5 лет. В отличие от FARA, российское законодательство не предусматривает уголовных сроков для нарушителей, только финансовые санкции. В грузинском варианте предлагается признать агентами иностранного влияния все некоммерческие организации и СМИ, у которых более 20% годового дохода идет из зарубежного финансирования. В нашем случае законодательство максимально либерально. Из-за этого спустя три десятилетия независимости Молдову опутала мощная сеть некоммерческих и неправительственных организаций, которые по силе своего влияния на процессы в стране уже сложно отнести просто к категории гражданского общества. Это уже скорее глубоко интегрированная в государство параллельно существующая структура управления. Ни для кого не секрет, что результатом многолетней работы НПО в Молдове стала экспансия в политическую сферу и создание партии PAS во главе с нынешним президентом Майей Санду. Подавляющее число членов и в особенности руководящий состав политформирования начинали свою карьеру с работы в различных НКО, финансируемых из европейских и американских фондов. Поэтому с приходом PAS к власти государственные институты стали еще более пронизаны либо чиновниками-выходцами из неправительственного сектора, либо советниками оттуда, которые осуществляют постоянный контроль и корректировки национальной политики практически во всех сферах. На сегодняшний день в нашей стране работают в общей сложности около 15 тысяч различных НПО. Находясь на внешнем финансировании, они открыто вмешиваются во внутриполитические дела, избирательные кампании и способны оказывать решающее воздействие даже на молдавских политиков высшего уровня. Как показывает опыт постсоветских государств, именно с помощью активистов неправительственного сектора, являющихся, по сути, воплощением понятия «пятая колонна», организуются массированные пропагандистские атаки, масштабные протесты и беспорядки. Внедряясь в государственные учреждения, они способствуют принятию решений далеко не в интересах страны, а скорее транснациональных структур, на чьем довольствии еще вчера (а возможно и сегодня) находились эти «гражданские активисты». На примере PAS легко увидеть, как бывшие лидеры НПО могут навязать государству абсолютно чуждую ему повестку, направляя работу всей системы органов власти на решение странных геополитических задач, не имеющих ничего общего с национальными интересами Молдовы. Подобная программа управления привела к тому, что положение внутри страны приближается к катастрофическому, а государство стало менее связанным и крайне разобщенным. Изначально некоммерческие структуры активно финансировали социально важные проекты вроде программ поддержки уязвимых слоев населения. Но со временем гуманитарная направленность их деятельности сменилась, и они стали активно проникать в стратегические сферы управления государством, такие как система юстиции. Собственно говоря, нынешние власти практически полностью отдали реформу этого сектора на аутсорсинг НПО. Судя по серии громких скандалов, они с треском ее провалили, впрочем, обеспечив и продолжая обеспечивать политический контроль над судебной системой. В классическом смысле неправительственные организации предоставляют необходимую экспертизу, помогают государству принимать оптимальные решения. В нашем же случае за последние годы НПО стали фактически государством в государстве, обладая компетенциями и мощными возможностями, широкой вовлеченностью в государственные институты, а также солидной поддержкой ключевых зарубежных столиц. Происходящее в Грузии наглядно демонстрирует, насколько широко и глубоко внедрена агентура иностранного влияния, и как сильны позиции неправительственных структур, пытающихся воздействовать на государственную политику и законотворческий процесс. При этом любые попытки ослабить имплантированные механизмы неправительственного влияния Запада становятся автоматически поводом для санкций и иного давления, вплоть до уличной смены конституционных властей. Собственно говоря, по опыту Грузии можно примерно представить, как будет реагировать Запад в случае демонтажа режима PAS, кто выйдет на улицу в его поддержку, и какие эмиссары будут наведываться в Кишинев, чтобы удержать наплаву лояльных западным столицам молдавских политиков. В 2017 году наши власти уже пытались ужесточить законодательство и запретить зарубежное финансирование НПО, участвующих в политических акциях. К слову, поправки к закону были предложены после того, как молдавские правозащитники жестко раскритиковали изменение избирательной системы страны. Однако под давлением тех самых неправительственных структур они были благополучно положены под сукно. И лишь в 2020 году после длительных споров закон об НПО приняли, поскольку это стало одним из условий получения макрофинансовой помощи Европейского Союза. Принятый наспех документ абсолютно не соответствовал интересам Молдовы и еще больше развязал руки неправительственным организациям, включая возможность получения финансирования из-за рубежа для применения, в том числе в политической жизни страны. Безусловно, не стоит ожидать от нынешних властей какого-либо ужесточения национального законодательства и усиления контроля за деятельностью НПО. В конце концов, сам существующий режим – плоть от плоти неправительственного сектора. Однако если молдавский политический класс в действительности заинтересован в сохранении суверенитета и управляемости государства, а не в, допустим, разрушительных экзекуциях, которым подверглись последние годы система юстиции, судебные органы и прокуратура, то действующие нормы законодательства в плане деятельности некоммерческих структур надо будет однозначно пересматривать.