«Ни мира, ни войны»: что происходит в приднестровском урегулировании

Сергей ЧЕБАН

Похоже, что стратегия правительства в приднестровском вопросе начинает видоизменяться, главным образом, из-за региональных тенденций и уже заметно слабеющей Украины

В перипетиях внутриполитической жизни нужно не забывать держать руку на пульсе других тем, имеющих стратегическое значение для страны. Хотя приднестровское урегулирование давно не находится в топе важных вопросов у жителей республики, наши политики понимают, что левобережье нужно держать под плотным контролем и не допускать в нынешних обстоятельствах даже малейшего повода для дестабилизации. Пристально за динамикой на берегах Днестра наблюдают и в Европе, рассчитывая, что ситуация будет удерживаться в устоявшихся рамках. Выражением некоторого беспокойства и желания послать позитивный импульс можно считать первый за многие годы визит в Молдову директора центра предотвращения конфликтов ОБСЕ. Традиционно к середине года к нам приезжают и представители действующего председательства ОБСЕ. Однако после поездки Томаса Майер-Хартинга в начале июня стало понятно, что особых положительных сдвигов ожидать не стоит. Первым сигналом, что в переговорах Кишинёва и Тирасполя по-прежнему не клеится, стали публично озвученные в адрес правого берега претензии приднестровского лидера на встрече с главой делегации Евросоюза. Недовольство левобережной администрации вызвал отказ офиса молдавского переговорщика подписать переданный в мае проект т.н. «декларации о мирном урегулировании». Красносельский заявил, что в документе содержится лишь «призыв в миру, взаимному уважению, исполнению ранее достигнутых договоренностей», и назвал позицию центральных властей «непонятной». Кишинёв в ответ обвинил Тирасполь в преднамеренном выдвижении «провокационных инициатив» и назидательно напомнил о «главной цели переговоров» – достижении всеобъемлющего и устойчивого урегулирования приднестровского конфликта на основе суверенитета и территориальной целостности Молдовы. Остальные участники переговорного процесса не стали комментировать очередной тупик в отношениях сторон даже по такой банальной теме как совместное политическое заявление. Только российский МИД этом фоне выразил сожаление проявившимся расхождением в позициях Кишинева и Тирасполя. Помимо этого, там дежурно подчеркнули насущную необходимость активизации диалога, чему Россия как посредник и гарант готова содействовать. Не упустили в Москве и возможности посоветовать вернуться к тактике «малых шагов», то есть достижении небольших конкретных решений в интересах населения. По-видимому, либо в российской столице что-то знают, либо не могут свыкнуться с новой реальностью, которая будет наполнена совершенно иным содержанием в ближайшие годы. Возвращение к практикам взаимодействия двух берегов Днестра периода предыдущего десятилетия уже вряд ли возможно. И то, что российская дипломатия не поспевает за стремительно меняющимися обстоятельствами, это не только проблема Москвы, но и риск для всего процесса, в котором она стремится играть ведущую роль. С другой стороны, если на политическом уровне всё сложно, то в плоскости реализации имеющихся договорённостей кое-что двигается. К примеру, парламентарии приняли закон, позволяющий продлить механизм выдачи нейтральных номеров, хотя ранее всё указывало на то, что Кишинёв для себя его уже окончательно «похоронил». Более того, ожидалось ужесточение правил применительно к автомобилям с левобережной регистрацией. В принципе такой сценарий всё ещё вполне вероятен после 2026 года, когда закончится новый срок выдачи нейтральных знаков. Кроме того, нельзя не обратить внимание, что на этот раз продление мандата миссии ОБСЕ не было столь конфликтным в отличие от предыдущего года, когда тема была намеренно перегрета. Тогда россияне угрожали прикрыть полевую миссию в Молдове из-за того, что она не справляется с прямыми обязанностями, и ставили условием продолжения её работы созыв формата «5+2». Как мы знаем, этого сделано не было, но молдавский офис организации сохранился. Объясняется этого легко: ОБСЕ остаётся единственной структурой, на которую завязаны текущие процессы, связанные как с общением сторон конфликта, так и заинтересованных международных участников. Поэтому, думаю, никто сейчас не готов каким-либо образом бить по ней, радикально меняя статус-кво и вступая на неизведанную территорию. Тем временем парламентская ассамблея ОБСЕ 3 июля приняла резолюцию по итогам сессии в Бухаресте. В ней отдельная глава описывает состояние дел в приднестровском регионе. ПА ОБСЕ отмечает, что формат переговоров «5+2» больше не функционален и в очередной раз призывает Россию вывести войска и боеприпасы с территории левобережья. Документ также содержит требование немедленно освободить всех политических заключенных, произвольно задержанных в регионе. Ну и неизменно в качестве главной цели урегулирования конфликта указано достижение мирного и устойчивого решения в рамках международно признанных границ Молдовы. В Приднестровье очень болезненно восприняли принятую резолюцию, назвав её содержание «лживыми обвинениями и предвзятыми оценками, которые не имеют ничего общего с реальным положением дел». Самых грубых эпитетов удостоилась парламентская ассамблея, но звучала и подспудная критика в адрес непосредственно ОБСЕ. На самом деле, о предложенной Тирасполем «декларации о мире», как и о резолюции ПА ОБСЕ через неделю уже никто не вспомнит. Но сам факт появления такого рода документов демонстрирует серьёзный раскол и отсутствие некогда общего у международных участников видения модели завершения конфликта. А в это время у Кишинёва и Киева, судя по всему, нет дефицита понимания дальнейшего сосуществования в сложившихся обстоятельствах, и неурегулированный конфликт вовсе не является помехой. Намедни министры иностранных дел Молдовы, Румынии и Украины подписали совместную декларацию, в которой зафиксировано намерение разместить на нашей территории мощности по производству электроэнергии для соседней страны. Речь идёт о поставках в рамках проекта «Газ на электроэнергию». Помимо прочего, также договорились работать над увеличением пропускной способности Трансбалканского газопровода, особенно на случай прекращения транзита российского газа через украинскую территорию. И в это же время представители из ближайшего окружения Майи Санду стали говорить о том, что урегулирование приднестровской проблемы было отложено до завершения парламентских выборов. Одновременно высказывается предположение, что конфликт будет разрешен на мирных переговорах по результатам войны в Украине в общем пакете соглашений по ситуации в регионе. Похоже, что стратегия нашего правительства в приднестровском вопросе начинает видоизменяться, главным образом, из-за региональных тенденций и уже заметно слабеющей Украины, пока ещё обеспечивающей Молдове геополитический заслон. Судя по всему, наши власти планируют сосредоточится на своего рода «евроинтеграции приднестровского конфликта» и попытаться убедить Тирасполь вовлечься в подготовку к сложным переговорам с Брюсселем. Увы, но масса сопутствующих факторов говорит о том, что именно региональная обстановка будет задавать тон, под которую нашим властям придётся подстраиваться.