Возможна ли федерализация Грузии?

Антон ШВЕЦ Острый кризис в отношениях Тбилиси с США и ЕС параллельно с постепенным потеплением с Россией может вновь вернуть на повестку дня вопрос территориальной целостности Грузии  Несколько недель назад премьер-министр Грузии – некогда нашего союзника по «Ассоциированному трио» – подверг ситуацию в Молдове, пользующейся безоговорочной поддержкой запада, острой критике. Он заявил о том, что у нас не соблюдаются демократические стандарты и свобода прессы. Сделано это было, чтобы подчеркнуть двойные стандарты США и ЕС, которые сейчас оказывают массированное политическое давление на Тбилиси. В целом отношения между ними переживают самый глубокий кризис за последние несколько десятилетий – ведь с момента прихода к власти Михаила Саакашвили Грузия не сворачивала с прозападного пути. Да и сегодня грузинское руководство декларирует курс на евроинтеграцию и укрепление сотрудничества с НАТО, но встречное движение (временно?) приостановлено. Сложившаяся ситуация объясняется, прежде всего, предстоящими парламентскими выборами. Партия власти «Грузинская мечта», которая ведёт достаточно прагматичную внутреннюю и внешнюю политику, естественно заинтересована в сохранении большинства в законодательном органе и, соответственно, собственного правления. Однако в этом явно не заинтересован запад, который хотел бы видеть от Тбилиси более солидарных действий по отношению к России, как минимум, присоединения к санкционному режиму. Чтобы снизить возможности запада по влиянию на внутренние дела Грузии, правящая партия приняла пресловутый «закон об иноагентах», вызвавший шквал критики в западных столицах с мерами наказания в виде приостановки финансирования, а также протесты оппозиции, с которыми вынуждено разбираться правительство. Не менее остро США и ЕС отреагировали на подготовку к принятию пакета законопроектов, направленных на ограничение пропаганды ЛГБТ среди несовершеннолетних и защиту традиционных семейных ценностей. Кроме того, остаётся в тюрьме Михаил Саакашвили, несмотря на постоянные призывы к его освобождению. Не спешит помиловать экс-главу государства даже его бывший соратник, президент Грузии Саломе Зурабишвили. Вообще для Кишинёва заморозка евроинтеграции Грузии – хорошая новость. Во-первых, бан на денежную поддержку Тбилиси может способствовать перераспределению части средств в пользу Молдовы и Украины. Во-вторых, снятие с повестки дня темы включения Грузии в состав ЕС делает гипотетическую новую волну расширения проще с географической и бюрократической точки зрения, а, значит, чуть более вероятной. Но главное состоит в том, что проблемы Тбилиси выгодно оттеняют полностью лояльный прозападный режим в Молдове, у которого ныне развязаны руки для коррупции, притеснений оппозиции и прессы, а также игнорирования экономической деградации. Несмотря на антидемократический и неправовой характер текущей молдавской власти, переговоры с Брюсселем успешно продвигаются, и сотрудничество с НАТО укореняется ускоренными темпами. Даже территориально-политический конфликт в Приднестровье уже не рассматривается основными акторами в качестве непреодолимого препятствия евроинтеграции Молдовы. По мере раскручивания украинско-российского вооружённого противостояния Грузия заняла выжидательную и острожную позицию, избегая обострения с Абхазией и Южной Осетией, хотя соблазн провоцируемого западом открытия нового антироссийского фронта сейчас как никогда велик. Москва, увязнув в Украине, утратила ряд позиций на стратегических для неё направлениях – Прибалтика практически закрыла границу с РФ, Швеция и Финляндия отгородились и вступили в НАТО, российские силы покинули Нагорный Карабах и планомерно выдавливаются из Армении. У Кремля отсутствуют ресурсы для военно-стратегического превосходства в Закавказье, поэтому с новой силой начались разговоры о дальнейшей судьбе Южной Осетии и Абхазии. Ещё недавно этот вопрос считался давно «закрытым», однако недавно российский МИД внезапно заявил о готовности «содействовать диалогу между тремя сторонами», что стимулировало рассмотрение рядом экспертов идей о возможной федерализации Грузии. Понятно, что даже теоретические разговоры об этом вызывают категорическое отторжение в Цхинвале и Сухуме, но Москва, невзирая на это, явно проявляет заинтересованность в нормализации отношений с Тбилиси (между странами отменён визовый режим, запущено транспортное сообщение). На первый взгляд, перспективы восстановления территориальной целостности Грузии через её федерализацию пока кажутся призрачными. Спустя 16 лет после признания Россией своей независимости Южная Осетия и Абхазия, ведущая достаточно активную и как бы многовекторную внешнюю политику, просто так не согласятся на подобные переговоры, даже в условиях кризиса безопасности, о котором пока ничего не говорит. К тому же в Осетии ещё сильны воспоминания той войны. Москве тоже будет трудно сохранить лицо и стратегические позиции в регионе в случае отзыва акта о признании мятежных республик. Да и Грузия ни разу не заявляла в XXI веке о готовности рассматривать федеративные модели урегулирования. В то же время условия могут и меняться. Тбилиси уходит от максималистских требований в силу исторической специфики конфликта, а также мотивации партии власти «Грузинская мечта», для которой мирная реинтеграция может стать суперпроектом и дополнительным источником устойчивой легитимности. Абхазия и Южная Осетия (или только Абхазия) могут оказаться гораздо сговорчивее в случае, если лишатся финансовой, дипломатической и военной поддержки РФ. Это отнюдь не фантастический сценарий – можно вспомнить, как в середине 1990-х годов россияне, принуждая Сухум договариваться с Эдуардом Шеварнадзе, блокировали границу с регионом, из-за чего все его торговые связи осуществлялись исключительно контрабандными методами через Грузию и, по Чёрному морю, Турцию. Наше руководство не может игнорировать данный сюжет, особенно в свете заявленной готовности Москвы и Киева к началу мирного процесса. На Банковой открыто говорят, что вторжение в Курскую область продиктовано, в том числе интересами улучшения стартовых позиций в переговорах. Вероятно, одним из требований Кремля там будет федерализация Украины с сохранением каналов сотрудничества части её областей с РФ. Если подобная сделка с включением в сферу российского влияния украинских черноморских регионов начнёт оформляться, дополнительная острота возникнет в отношениях двух берегов Днестра в Молдове. У нас все разговоры о федерализации давно стали уделом прошлого, и нынешние власти, включая вице-премьера по реинтеграции, такую идею категорически отвергают. Что и понятно: подобная трансформация страны разрушит властную монополию PAS, изменит идентичность государства и поставит под угрозу сотрудничество с НАТО и, возможно, даже процесс евроинтеграции. Поэтому наши правящие элиты наверняка с опасением наблюдают как за украинско-российским театром боевых действий, так и за развитием ситуации вокруг Грузии.