«Бессилие и закат единой Европы»

Европейский союз утрачивает статус благополучного успешного объединения, не справляясь с вызовами внешней среды

Владимир РОТАРЬ, RTA: Волны беженцев, конфронтация с Россией, резко усилившаяся с началом войны в Украине, а теперь и переизбрание Дональда Трампа президентом США стали мощными катализаторами многочисленных проблем ЕС – политических, экономических, идеологических, миграционных. Судя по последним событиям, именно смена хозяина в Белом доме может окончательно обрушить европейский «карточный домик». Для евробюрократии новый американский лидер подобен стихийному бедствию – опасному, необузданному и совершенно непредсказуемому. Между тем Трамп как бизнесмен лишь смотрит на вещи прагматично. Ему нет дела до таких эфемерных материй как «евроатлантическая солидарность». Он соизмеряет выгоду для своей страны, рассуждая в категориях национальных интересов, поэтому ему легко понять мотивы той же России. Отсюда – критика в адрес союзников, комплименты противникам, определение Зеленского как «диктатора без выборов» и прочие заявления и действия, ломающие шаблон в большинстве европейских столиц. Для Брюсселя подобное «безрассудное» и «немыслимое» поведение порождает осязаемые трудности. Привыкший следовать четко в фарватере евроатлантических, читай – американских интересов, как, по крайней мере, их понимали старые администрации США, он оказался дезориентирован и совершенно не поспевает за трендами. Имиджево ЕС крупно проигрывает прямо сейчас. Призывы продолжать конфликт в Украине «до победы на поле боя» на фоне мирной активности Трампа смотрятся неуместно и не ко времени, представляя Европу как главного разжигателя войны прямо сейчас. Что еще хуже, несвоевременная риторика прикрывает практическую пустоту и бессилие. Дважды собранные Эммануэлем Макроном заседания «группы поддержки Киева» запомнились только скандалом с неприглашением некоторых стран ЕС и отсутствием хоть каких-либо решений, за исключением выделения очередного и отнюдь не беспрецедентного по объему пакета поддержки. Это показывает Евросоюз не только нерациональным, но еще и недееспособным игроком в глазах и США, и России, и государств Глобального Юга. Поэтому американцы и россияне, после прямых переговоров Дональда Трампа и Владимира Путина начавшие мирный процесс по конфликту в Украине, почти сразу же исключили Европу из стола переговоров. То есть актора, который в ущерб себе нес колоссальную нагрузку по обеспечению воюющего Киева и поддержанию санкционного режима против РФ. ЕС предлагают присоединиться лишь на финальном этапе, и то, только для того, чтобы говорить о снятии санкций и ни о чем более. Вместо того чтобы пользоваться окном мирных возможностей, Брюссель по инерции шагает по конфронтационному пути. Поиск путей нормализации отношений с РФ подменяется курсом на ее дальнейшую демонизацию. Снятие угроз безопасности – чрезвычайно дорогостоящими планами по наращиванию оборонных усилий, которые невозможны без урезания социальных расходов. То есть того базиса, который и делал Европейский союз «цветущим садом» все последние десятилетия. Такая упертость и идеологическая зашоренность проявляются отнюдь не только по вопросу войны в Украине. То же касается и всего остального. Европа одержима морализаторством, подменяя национальные интересы абстрактными ценностями. ЛГБТ-повестка, климатический алармизм, толерантность к нелегальной миграции – всё это важно, но не тогда, когда схлопывается экономика во многих странах объединения, включая его локомотива – Германию. Пока на континенте активно спорят о гендерно-нейтральных местоимениях и планируют «окапывать рубежи», США и Китай делят рынки, а Россия укрепляет влияние в Африке и на Ближнем Востоке. Слепое следование курсу администрации Байдена, включая противостояние с Россией, лишает ЕС субъектности. Даже после ухода демократов никто не решается на перезагрузку, но зато продолжают транслироваться устаревшие месседжи. Нельзя сказать, что всех устраивает такое положение дел. Внутренняя фронда нарастает, иногда даже прорываясь в руководство некоторых стран: Венгрия, Словакия, отчасти Италия. Однако здесь мы видим еще одну проблему: идея равенства членов Союза давно стала фикцией. Ключевые решения по миграции, энергетике, Украине принимаются узким кругом и евробюрократией, которые могут продавливать их даже вопреки позициям отдельных столиц. Иллюзия равноправия поддерживается пока еще действующей моделью единогласного принятия решений, но ее изменение уже давно на повестке дня и кажется почти неизбежным. Нет никаких гарантий того, что ситуацию может изменить т.н. «правая волна» – протестное голосование за националистов, выступающих против поддержания идеологических конфликтов во внешней среде и за отстаивание суверенных прав и интересов. Такие силы повсеместно в Европе приобретают все большую популярность. С другой стороны, они либо исключаются из политического поля, либо подвергаются травле и всеобщему остракизму. В результате правые партии, даже победившие на выборах, все равно оказываются в оппозиции и без реальных рычагов власти. Это – лишь один из ударов по демократическим устоям ЕС в последние годы. А есть еще увлеченность Брюсселя запретами не подходящих под его идейные и воззренческие критерии СМИ и социальных платформ, прямое влияние на электоральные процессы стран-членов и кандидатов. Легитимация отмены президентских выборов в Румынии прямо во время второго тура – венец этой демократической деградации. Выводы и прогнозы неутешительны. Если Европейский союз не начнет адаптироваться, его ждет участь Византии, тоже в свое время являвшейся маяком цивилизации и богатства, – медленное угасание под напором внутренних противоречий и внешних вызовов. Есть и более радикальные сценарии: раскол на отдельные субфракции, ренессанс националистических сил и выход ряда стран из Союза. То есть Brexit, но в больших масштабах. Возможно и реформирование сверху: радикальное упрощение управленческих структур, отказ от закостеневших идеологических установок в пользу гибкой политики, ориентированной на удовлетворение собственных нужд. Но для этого нужны смелость и воля, которых у нынешних европейских лидеров не наблюдается. И потому пока Европа продолжает верить в свою исключительность, она не замечает, что мир уже пишет новые правила – только без неё.