Что ждать от нового срока PAS?

Сергей ЧЕБАН

Формальные итоги голосования сохраняют за PAS полный контроль над властью на ближайшие четыре года, однако это не гарантирует правящей партии лёгкого и безоблачного пути

Вчера завершился затяжной трёхлетний электоральный цикл, на который ложился весь груз геополитических ожиданий, внутриполитических споров и надежд. Парламентские выборы были заявлены как судьбоносные, которые определят, сохранит ли страна курс на Европу, или российское влияние начнёт постепенно восстанавливаться параллельно с изменением политического поля. Официальные данные дают PAS убедительное лидерство, приближённое к абсолютному большинству. Она получила чуть более 50 % голосов, в то время как её ближайший соперник Патриотический блок – порядка 24%. Также с минимальным запасом проходной порог преодолел блок «Альтернатива», «Наша партия» Ренато Усатого и «Демократия дома» Василия Костюка. Последняя, к слову, стала той самой тёмной лошадкой, которой ни один социологический опрос не давал реальных шансов на попадание в будущий состав парламента. Таким образом, если исходить из пропорциональной формулы перераспределения мандатов, то PAS обеспечила себе относительно комфортное большинство в 55 мест из 101, что даёт ей необходимый перевес для единоличного формирования правительства и всей структуры власти в стране. Для сравнения: на выборах 2021 года PAS получила 63 мандата при явке около 49 % и меньшем числе голосов в абсолютном выражении. Главной отличительной чертой вчерашних выборов стала их предельная токсичность. Особенно выражено это проявилось в районах левобережья: именно там наблюдались наиболее жёсткие меры, направленные на минимизацию приднестровского электорального фактора, которые, конечно же, не добавляют доверия к Кишинёву со стороны жителей восточных районов страны. С точки зрения объективного анализа аномальный результат PAS требует надлежащего социологического и политического разбора. В первую очередь речь идёт о том, что отсутствие каких-либо рейтингов у лидеров правящей партии, включая премьера, тем не менее, позволило ей достичь на национальном уровне таких показателей, которые превышают персональный рейтинг президента. С одной стороны, Майя Санду – это сильный бренд и символ «прорыва» в ЕС для избирателей. Поэтому трансфер какой-то части рейтинга хоть и реален, но все же не бесконечен. Так или иначе, с позиции математической логики результат PAS формально легитимен, и если оппозиция признает его, то власть откристаллизуется в текущей конфигурации на ближайшие несколько лет. Однако при всём доминировании это отнюдь не обещает спокойствия и единодушия, поскольку внутри партии начинается скрытый, но важный этап расстановки персональных, должностных и властных акцентов. После выборов встаёт важнейший вопрос распределения главных постов, прежде всего, спикера парламента, премьера, ключевых министров и руководителей парламентских комиссий. Учитывая, что PAS теперь ставит себя не просто как партия большинства, а как политформирование с важной исторической миссией, важно будет понять, кому и в каких пропорциях достанется своя часть пирога. Известно, что внутри PAS существуют кланы, опирающиеся на внешние, региональные, идеологические и персональные факторы. Переход в новый политический цикл неизбежно вызовет перетасовку и, следовательно, очередные внутренние трения, что является вызовом в условиях относительно хрупкого парламентского большинства. Левые и пророссийские силы получили серьёзный удар, поскольку их результат оказался хуже, чем ожидалось, даже если сравнивать с предыдущими выборами. Как и в 2021 году, можем лишь в очередной раз порекомендовать им пересмотреть формат и стратегию своей оппозиционной программы. Этим партиям давно нужен ребрендинг – новые лица, новые смыслы и идеи. В геополитическом плане направление движения Молдовы выглядит предельно ясным – углубление отношений с Евросоюзом. Однако даже уверенная победа PAS не гарантирует легкого пути к Брюсселю, так как европейский вектор упирается сразу в несколько ограничений и вызовов. В первую очередь, это условие реформ, и тот мягкий подход ЕС, продиктованный электоральными мотивами, может смениться более требовательной политикой, когда помощь будет обусловлена реальным соблюдением стандартов в сфере правосудия, борьбы с коррупцией и верховенства закона. Таким образом, идеального проевропейского курса ждать не стоит, а путь в ЕС, вероятнее всего, станет длинной дорогой через холодные и прагматичные переговоры, которые, как показывает опыт других стран-кандидатов, растягиваются на годы. Наконец, нельзя недооценивать роль России как сдерживающего фактора, потому что, даже лишившись возможности прямого политического контроля, она будет использовать доступные инструменты для воздействия на Молдову и её процесс евроинтеграции. В этом смысле перспективы молдо-российских отношений выглядят крайне ограниченными. Победа PAS и сохранение проевропейского курса фактически означают, что пространство для дипломатического сближения минимально, поскольку Кремль воспринимает происходящее в Кишинёве как очередное звено в цепочке «потери влияния» на постсоветском пространстве. В какой-то степени дальнейшая динамика будет зависеть от конкретных кадровых решений старой-новой власти. Если пост министра иностранных дел займёт фигура с узкой проевропейской ориентацией, а парламентскую комиссию по внешней политике возглавит представитель «жёсткого крыла», можно ожидать почти полного замораживания контактов с Россией. Если же на эти позиции усядутся более прагматичные политики, окно для точечных переговоров между двумя странами может слегка приоткрыться. Ситуация вокруг приднестровского региона будет оставаться одним из главных источников взаимного напряжения, особенно учитывая, что Москва вряд ли откажется от этой территории как от инструмента влияния. Но готов ли Кишинёв выступить с инициативой к Тирасполю? Несмотря на прямую связь евроинтеграции и реинтеграции, приднестровский вопрос по-прежнему остаётся под завесой неопределённости. Судя по поступающим сигналам, ожидать скорого урегулирования нам вряд ли стоит. Более того, есть основания считать, что Кремль, потеряв ряд позиций в регионе, сосредоточится на левобережье Днестра, удерживая этот анклав в качестве своего «бастиона». В итоге парламентские выборы подтвердили сохранение за PAS полного контроля над властью на ближайшие четыре года, однако это не гарантирует лёгкого и безоблачного пути. Да, партия «Действие и солидарность» получила уверенное большинство, но его хрупкость кроется в глубинных противоречиях: региональные различия, недоверие части общества, токсичность кампании и слабая институциональная культура консенсуса. Внешне Молдова продолжит двигаться в Европу, но этот курс будет сопровождаться испытаниями, от выполнения болезненных реформ до противодействия Москве, которая не исчезнет с политической карты Кишинёва, используя различные формы воздействия. Таким образом, в среднесрочной перспективе прогноз для страны – это баланс между безраздельной властью PAS и внутренними вызовами, медленной и прагматичной интеграцией в Европу и сдерживающим влиянием России. При этом каждый просчёт или ошибка правящей партии будут болезненно восприниматься обществом и неизбежно усиливать запрос на новые лица и альтернативу.