Чем грозят Молдове удары по инфраструктуре Одесской области?

Происходящее можно расценивать не только как военный, но и политический сигнал из Москвы, которая таким образом демонстрирует уязвимость транзитного коридора Украина-Молдова-Румыния, параллельно расширяя зону конфликта вплотную к границам нашей страны

Российские атаки на объекты инфраструктуры в Одесской области в последние недели выходят далеко за рамки сугубо военного сюжета. Речь идёт не только о давлении на украинскую экономику и логистику. Формируется новая региональная реальность, в которой мы из периферийного наблюдателя превращаемся в объект воздействия, пусть пока и непрямого. Удары по мостам, дорогам и транспортным узлам высветили старую проблему слабой инфраструктурной связанности Молдовы и Украины. Её корни уходят ещё в начало постсоветского периода. За три следующих десятилетия полноценной сети современных транспортных коридоров так и не появилось, и все продолжали эксплуатировать созданное ещё в годы СССР. Отдельным фактором стала приднестровская проблема. Потеря контроля над центральным участком молдо-украинской границы автоматически означала вывод из-под государственного управления нескольких важнейших транспортных артерий. Впоследствии все потенциальные планы по модернизации логистики между Молдовой и Украиной неизменно сталкивались с политическими и финансовыми препятствиями, либо откладываясь на потом, либо реализуясь частично. Символом этих несбывшихся ожиданий стал проект трансграничного автомобильного моста Косэуць-Ямполь за 200 млн долларов. Соглашение о его строительстве было подписано еще в июне 2023 года со сроком выполнения в два года. Однако уже в мае 2025-го возведение объекта было заморожено из-за недостатка средств у Киева. Невзирая на понимание стратегической важности, реальность войны диктует свою логику, в которой ресурсы пришлось перераспределить в пользу первоочередных нужд обороны. При этом состояние существующих мостов остаётся неудовлетворительным, а альтернативные маршруты перегружены и уязвимы. По этой причине, надо полагать, на прошлой неделе вице-премьер Владимир Боля встретился с украинским послом Пауном Роговеем, чтобы обсудить судьбу европейской инициативы «Пути солидарности», призванной поддержать экспорт украинской агропродукции и развитие трансграничной логистики. Они говорили о модернизации дорог и железных магистралей, строительстве мостов и увеличении пропускной способности имеющихся артерий. Много внимания досталось проекту высокоскоростной автомагистрали Яссы-Унгены-Кишинёв-Одесса и собственно продолжению строительства моста Косэуць-Ямполь. Наши представители прямо связали эти планы с атаками России на портовую инфраструктуру Украины на Дунае и Чёрном море, подчеркнув, что расширение маршрутов через Молдову к румынским портам является для нас приоритетом. Однако такой оптимизм вступает в жёсткое противоречие с суровой реальностью. Уже несколько недель Россия бьёт не только по портовым объектам, но и по логистическим узлам, соединяющим западную и восточную части Одесской области, а также центральную и южную часть нашей страны с Украиной. Особое значение имеют два сухопутных маршрута, связывающих южную Бессарабию с остальной украинской территорией. Первый – трасса и мост в районе Маяков через Днестр. Второй – мост в Затоке, расположенный на стыке Днестровского лимана и Чёрного моря. Оба объекта были построены в советское время с расчётом на высокую прочность, что делает их полное разрушение сложной задачей. Однако выведение их из строя на длительный период – вполне реальная перспектива. В принципе движение через Маяки и Затоку уже крайне затруднено, несмотря на периодические заявления о восстановлении трафика. До недавнего времени трасса Одесса–Рени оставалась практически единственным кратчайшим путём в Молдову и Румынию. Её перекрытие привело к остановке работы пограничных пунктов пропуска на правом берегу Днестра в Паланке и Староказачьем-Тудора. Но куда более серьёзны последствия для экономики. Ключевым вызовом становится рост неопределённости для логистики и энергетики всего региона. Под угрозой оказываются не только транспортные коридоры, но и энергетические проекты, включая линии электроэнергии и газовые потоки, на которые делают ставку как в Кишинёве, так и в Киеве. Именно по трассе Одесса–Рени шёл основной транспортный поток в дунайские порты Измаил и Рени. По оценкам экспертов, до 60% всего объёма импорта топлива в Украину проходило этим маршрутом, поэтому длительная остановка движения по мосту в районе Маяков чревата ростом цен на нефтепродукты и временным топливным дефицитом. Кроме того, возникли административные проблемы: около 400-450 тысяч жителей Белгород-Днестровского, Измаильского и Болградского районов оказались фактически отрезанными от областного центра в Одессе. На фоне активизации ударов вблизи Молдовы и последовавших за этим событий оживились разговоры о военных рисках. Вновь начали появляться «прогнозы» о возможном «российском десанте в Бессарабии» или «нападении» из приднестровского региона. Подобные слухи возникают ежегодно и ни разу не подтверждались. Однако сами атаки на мосты объективно усиливают ощущение угрозы и дестабилизации большого регионального периметра. Так или иначе, происходящее можно расценивать не только как военный, но и политический сигнал из Москвы, которая таким образом демонстрирует уязвимость транзитного коридора Украина-Молдова-Румыния, параллельно расширяя зону конфликта вплотную к границам нашей страны. Нельзя исключать, что целью может быть полный разрыв маршрутов снабжения Украины через молдавскую территорию. Следовательно, подобные удары могут быть нанесены и по другим ключевым объектам, например, по мосту Могилёв-Подольский на севере. Помимо прочего, думаю, что подобными действиями Россия также очерчивает контуры своих геополитических интересов, давая понять, что планы по её окончательному вытеснению из восточной части постсоветского пространства и Северного Причерноморья были преждевременными. Будущее этого региона, по логике Кремля, должно определяться с учётом его позиции и стратегических интересов. Для Европейского Союза это серьёзный вызов, поскольку дальнейшая поддержка Украины может быть нарушена ударами по узловым объектам при отсутствии гарантий безопасности для сопредельных территорий. Фактически речь идёт о проверке устойчивости всей региональной архитектуры безопасности, особенно с учётом того, что с января 2026 года в Румынии планируют запустить работу второго по величине логистического центра НАТО, который будет координировать и обеспечивать поставки вооружения для Украины. В складывающейся военно-стратегической конфигурации возрастает роль и приднестровского региона как транзитной территории. Москва, возможно, моделирует новую региональную логистику, с одной стороны, срывая альтернативные маршруты, с другой предоставляя возможность контролируемых гуманитарных потоков в Украину через территорию, находящуюся под своим политическим и военным влиянием. Такой замысел одновременно снижает риски военной эскалации вокруг левобережья Днестра и частично сужает возможности Кишинёва экономически и политически воздействовать на Тирасполь. Для Молдовы последствия происходящего могут оказаться долгосрочными, так как, не дойдя физически до её территории, российская армия начинает реализацию военно-политических сценариев, которые способны стать существенным внутриполитическим фактором. В условиях сдержанных успехов в процессе евроинтеграции появление новых внешних раздражителей и необходимость принимать сложные решения в интересах Украины будут снижать устойчивость власти, а также подпитывать аргументами политические силы, ориентированные на пересмотр внешнеполитических приоритетов страны. Таким образом, систематические удары по инфраструктуре Одесской области, судя по всему, являются не локальным эпизодом, а элементом долгосрочных планов, сплетающих в себе транспорт, энергетику и военную логистику в единый узел. Ну а Молдова, увы, независимо от собственных намерений, будет невольным участником этой сложной и опасной игры.