«Между строк»: в чем суть новой Стратегии национальной обороны

Кристиан РУССУ Несмотря на признание статуса конституционного нейтралитета, в принятой правительством новой Стратегии национальной обороны недвусмысленно прокладывается курс на интеграцию в евроатлантические военные структуры На этой неделе власти довольно буднично представили проект Стратегии национальной обороны Молдовы на следующие десять лет. Он не стал предметом каких-либо общественных слушаний и был принят на заседании правительства 17 июля. В скупых новостных сводках журналисты отфиксировали желание нашей страны расширять сотрудничество с западными партнерами и сохранение положения о нейтралитете, что на первый взгляд создало впечатление о некой преемственности и даже адекватности авторов документа. Как никак, а осознание того, что в ближайшее десятилетие мы не будем шарахаться в сторону военных блоков, многих успокоило, отбив охоту вчитываться непосредственно в текст. Само собой, что внешнеполитическая демагогия правящей партии не могла не найти отражение в новой оборонной доктрине. Тут можно вспомнить, с каким энтузиазмом премьер-министр Дорин Речан носился со Стратегией национальной безопасности, одобренной в декабре прошлого года. Поэтому копипаст многих положений из одного документа в другой был вполне ожидаем. К примеру, указание Российской Федерации в качестве основного вызова безопасности Молдовы, помимо вездесущей коррупции. Перечислены и фактор агрессивных действий России в Украине с возможным расширением боев на Одесскую область, и, конечно же, угрозы со стороны российских военных в левобережье и сепаратистских структур. При этом прописана открытость к дискуссии о целесообразности сохранения нейтралитета с учетом региональных тенденций, включая вступление в НАТО Швеции и Финляндии. Интересно и то, что ранее в национальных доктринах такого уровня чиновники не опускались до беззастенчивого лобызания западных партнеров по развитию в попытке показать им свою лояльность. В той же ныне действующей стратегии, принятой при Игоре Додоне, позитивно воспринимаются «расширение военного присутствия на восточном фланге НАТО и проистекающие из этого консолидация партнерских отношений с нашей страной и продвижение стабильности за границами Альянса». В обновленной же редакции мы видим прямо хвалебные оды НАТО. Его именуют не иначе как «центральный столп» региональной безопасности, обеспечивающий коллективную оборону государств-членов и «имеющий решающее значение в сдерживании агрессии посредством своего мощного военного присутствия». Авторы документа признают за альянсом «исключительную роль в продвижении демократических ценностей», ценят его «приверженность долгосрочной безопасности, укреплению солидарности и сплоченности» в своих рядах. Если бы подобными реверансами в адрес НАТО расшаркивались бы кандидаты на присоединение к этому военному блоку, было бы вполне понятно. Но Молдова вроде претендует на вступление в немного другой союз, что, как видим, власти совсем не смущает. Примечательно, что выход в свет новой оборонной доктрины совпал с проведением в Вашингтоне очередного саммита НАТО, куда были приглашены официальные лица нашей страны. Руководитель МИДЕИ в американской столице в схожей тональности раздавал комплименты альянсу, называя НАТО «максимальной гарантией безопасности» не только в нашем регионе, но в любой точке мира. Нейтралитет же в качестве таковой, по его мнению, не считается, ведь это «продукт российской пропаганды». Во всех этих пассажах прямо читается готовность политической элиты страны присоединиться к военной организации и ожидание поощрения за это. Одновременно не иначе как извинением смотрится просьба принять «временные неудобства» в лице молдавского народа, «зашоренного информационным воздействием РФ» и почему-то выступающего до сих пор за нейтральный статус Молдовы. Кстати, касаемо положения стратегии о нейтралитете, за внесение которого власти нахваливают некоторые журналисты. При внимательном рассмотрении можно увидеть фиксацию правовой нефункциональности этого статуса. Причина – само собой в российском военном присутствии в восточных районах. Еще есть там и формулировка о международном признании нейтралитета. Можно подумать, что это дань уважения Игорю Додону, который продвигал эту идею в период своего президентства. Однако на деле это банальная эксплуатация терминологии, ласкающей слух общественности. Правящая партия приписывает себе некие заслуги в этом направлении, которые якобы не увенчались успехом из-за позиции Москвы. Какие именно усилия приложила Майя Санду и ее окружение в процессе закрепления статуса нейтралитета на мировой арене, непонятно. Возможно, за таковые воспринимаются ранние контакты Санду с представителем администрации российского президента Дмитрием Козаком, но, как мы помним, тогда предложение русских о двусторонних переговорах по уничтожению устаревших боеприпасов из села Колбасны ввело в ступор молдавское руководство. Но кто теперь из международных партнеров об этом вспомнит и скажет что-то плохое о наших правителях, ставших «мишенью и жертвой агрессивных действий России»? В целом новая Стратегия национальной обороны – это лишь продукт изысканий PAS и ее лидера, выдержанный в соответствии с текущей политической конъюнктурой. Об этом свидетельствует хотя бы тот факт, что многие из формулировок в документ привнесены не военными, а президентурой. Именно оттуда пришли предложения назвать НАТО «оплотом стабильности в регионе». Расчет тут не только на нынешнюю администрацию США в целях получения максимальной поддержки в ходе предстоящих предвыборных кампаний. Прописанные планы увеличить финансирование сектора обороны до 1% от ВВП будут позитивно восприняты любыми чиновниками за океаном, в том числе республиканцами в случае избрания главой Белого дома Дональда Трампа. Замечу, что при всем этом никто у нас не скрывает намерений наращивать взаимодействие с НАТО, будь то работа в рамках двух десятков действующих программ или новые направления сотрудничества с альянсом и его отдельными членами. Взять, к примеру, недавние военные соглашения с Францией и Румынией. В последнем случае можно увидеть готовность отдать партнерам в Бухаресте шефство над молдавскими военными в рамках международных миссий. Причем если во внутренних документах правительства еще есть оговорка, что в случае с НАТО Молдова вовлекается только в одобренные ООН операции, то в самом соглашении с Румынией, ратифицированном вчера нашими депутатами, таких оговорок нет. Нет их и в самой Стратегии национальной обороны на 2024-2034 гг. Отдельный пункт касается стремления к полному вовлечению в военные структуры Европейского союза. Сроки завершения этого процесса привязаны к стратегии – до 2034 года. С учетом анонсированных Урсулой фон дер Ляйен планов о создании в следующие пять лет общего оборонного союза ЕС, «фиговый лист» в виде конституционного положения о нейтралитете окончательно падет гораздо раньше.