Молдова – «союзник поневоле» или конкурент Украины на пути в ЕС?

За фасадом солидарности и подчёркнуто дружественных отношений между Молдовой и Украиной зреют глубокие противоречия, связанные с разным масштабом стоящих перед ними вызовов и неравномерной скоростью, с которой они могут двигаться навстречу ЕС

В последние месяцы в европейской и региональной прессе заметно оживились споры вокруг перспектив евроинтеграции Молдовы и Украины. Регулярно звучат предположения о том, что Брюссель готов рассматривать два соседних государства не в «общем пакете», а как кандидатов, движущихся с разными скоростями. И хотя официальные заявления пока это опровергают, сама постановка вопроса отражает растущее напряжение как между Киевом и Кишинёвом, так и внутри самой Европы. Безусловно, Молдова выглядит гораздо более «удобным» кандидатом для ускоренного прохождения переговоров, поскольку располагается на более компактной территории, имеет меньший вес экономических проблем и не вовлечена в активный военный конфликт. С другой стороны, Украина остаётся ключевым геополитическим фактором для Европейского Союза, чьи перспективы членства напрямую связаны с исходом войны и масштабом будущей послевоенной реконструкции. Майя Санду в недавних заявлениях уже практически не скрывала, что разделение наших заявок с Украиной отвечает интересам Кишинёва. В речах главы государства всё чаще проскальзывает тезис о том, что ход вступления в Евросоюз должен быть основан на заслугах. Поэтому, по мнению Санду, нет никаких оснований считать, что страны должны по какой-то причине приближаться к ЕС в одном темпе, если уровень их соответствия европейским критериям различается. Надо думать, что особое раздражение у нас вызывает риск попадания в зависимость от совокупности факторов, которые, по сути, не имеют отношения к самой Молдове. Например, всё сильнее «отвердевающее» с каждым ударом по нефтепроводу «Дружба» венгерское вето на европейские устремления Украины. Учитывая текущую синхронность рассмотрения молдавской и украинской папок Европейским Советом, это напрямую влияет на позиции Кишинёва. Поэтому наши политики объективно боятся того, что мы можем стать заложником сложных украино-венгерских отношений или иных внешнеполитических обстоятельств. Более того, такая тревога объяснима тем, что правящая PAS стремительно теряет популярность внутри страны. Для удержания электоральных бастионов, а также идеи европейской интеграции в качестве мейнстримной необходим очередной мощный позитивный сигнал со стороны ЕС. Дополнительный успех в переговорах с Брюсселем, как считают в партии власти, мог бы стать именно тем аргументом, который окончательно склонит избирателя к выбору в её пользу. Однако Киев, как видно, не намерен допускать сценария, при котором Молдова вырвется вперёд, покинув единую упряжку. Для Украины перспектива оказаться «позади» соседки в процессе евроинтеграции означала бы серьёзный удар по имиджу власти и своему международному позиционированию. По этой причине после появления первых намёков на возможное разделение «евроинтеграционного пакета» украинская дипломатия активно включилась в работу и сумела заручиться поддержкой ряда европейских столиц. По некоторым оценкам, Киеву всё-таки удалось добиться устойчивого большинства среди стран-членов ЕС, выступающих против отстыковки Молдовы, что делает невозможным принятие решения об отдельном продвижении Кишинёва без привязки к Киеву. Вероятно, по этой причине намедни Еврокомиссия была вынуждена подтвердить, что обе страны выполнили все условия для открытия первого кластера переговоров. При этом окончательное решение должен принимать Совет ЕС, где единогласие остаётся главным принципом. Таким образом, Брюссель аккуратно снял остроту вопроса, но сам факт публичного проявления дискуссии о выделении Молдовы в «отдельное производство» стал тревожным сигналом для Киева. Как гласит старая пословица – «дыма без огня не бывает». Поэтому если тема возможного разрыва Кишинёва и Киева в интеграционном движении всплывает в ведущей европейской прессе и политических кулуарах Брюсселя, значит на это есть запрос, а, следовательно, и силы, заинтересованные в подобном сценарии. Для ЕС это может быть попыткой ускорить процесс хотя бы с одной страной, демонстрируя успехи восточной политики расширения с соответствующими геополитическими эффектами. Однако единой решимости принять столь «сильное» решение у Европы пока, судя по всему, нет. Прежде всего, это связано с текущим моментом, когда США оказывают серьёзное давление на Украину в вопросах урегулирования конфликта, из-за чего Брюссель не заинтересован в том, чтобы нанести Киеву дополнительный удар в виде замедления его евроинтеграции. Несмотря на скрытое соперничество, у двух стран остаётся множество сфер, где их интересы всё более тесно переплетаются. Во-первых, с 2026 года Молдова и Украина вместе присоединятся к зоне европейского роуминга. Во-вторых, всё более заметной становится энергетическая взаимозависимость. Известно, что Киев и Кишинёв обсуждают создание так называемых «вертикальных коридоров» для поставок газа и закупки электроэнергии, что позволит им повысить сопротивляемость внешним энергетическим шокам. Тем не менее имеющийся ресурс сотрудничества не безграничен. По мере углубления кризиса вокруг Украины и стремления европейцев вывести Молдову на опережающий трек напряжённость с соседним государством неизбежно будет нарастать, а вместе с ней и желание отдельных украинских сил «приземлить» молдавских политиков с их планами форсировать прокладку собственного маршрута в ЕС. Тут стоит обратить внимание на недавний пограничный инцидент, когда гражданин пытался перевезти значительный объём взрывчатки. Официально этот случай подан как криминальная история, однако некоторые эксперты увидели в нём зашифрованный «сигнал» от украинских партнёров – «надо помнить, благодаря кому вы получили статус кандидата, поэтому слишком далеко уходить вперёд не стоит». Не будем пока рассматривать подобные эпизоды как проявление целенаправленной политики Киева, имеющего богатый опыт диверсионной работы. Но надо понимать, что отношения с украинскими соседями плавно входят в зону повышенной чувствительности, где любое происшествие может иметь различное развитие и быть истолковано в том числе через призму политического соперничества. Пока на официальном уровне обе страны демонстрируют солидарность и синхронность. Это выражается в заявлениях, совместных проектах и схожем восприятии ситуации в мире. Но за этой декорацией зреют глубокие противоречия, связанные с разным масштабом вызовов, стоящих перед Кишинёвом и Киевом, и разной динамикой, с которой они могут двигаться навстречу ЕС. Для Молдовы ставка очевидна: использовать окно возможностей, пока война в Украине не закрыла для неё все пути ускоренного продвижения. Для Украины задача заключается в том, чтобы не допустить ощущения «заморозки» евроинтеграции и сохранить статус главного кандидата из числа постсоветских государств. Исходя из реалий сегодняшнего дня, Брюссель в ближайшей перспективе, скорее всего, вряд ли решится на разделение молдо-украинского тандема. Политическая цена и возможные политические последствия делают такой шаг слишком рискованным. Однако вопрос ушёл «в народ» и будет каждый раз заходить на новый круг, чтобы, в конечном счете, нынешний подход был пересмотрен, если новые обстоятельства позволят это сделать с минимальными издержками. В долгосрочном плане многое будет зависеть от исхода войны и общей политической ситуации внутри обеих стран. Если в Молдове после выборов сохранится относительно схожий политический режим, который продолжит проевропейский курс, то в итоге шансы опередить Украину будут возрастать. Ну а прямо сейчас Молдова остаётся союзником поневоле – слишком тесно связанным с Украиной, чтобы разойтись, и при этом слишком отличным от неё, чтобы двигаться в одной «евроинтеграционной телеге».