К чему готовится Молдова или о новой военной стратегии страны

С принятием обновленной военной стратегии в Молдове завершили адаптацию военно-политического курса под существующие геополитические реалии. Его реализация пройдет под контролем европейских партнеров

Одним из первых громких поствыборных решений власти стало утверждение новой военной стратегии Молдовы. На этом фоне сразу появились громкие и противоречивые заголовки: «Молдова готовится к войне», «Россия названа главной военной угрозой», «Кишинев переводит военку на западный манер». Понятно, что информационный повод такое событие не могло не создать, особенно когда оно совпало с объявлением о начале четырехлетней миссии бундесвера для «помощи в модернизации Национальной армии». Получается, вместе с французскими коллегами немцы будут реформировать и укреплять наши вооруженные силы. В самой Германии сейчас проходят бурные дебаты по поводу милитаризации за счет урезания социальных расходов. Поэтому заявленное увеличение расходов на молдавскую оборонку сразу наводит на определенные мысли. Если главный локомотив ЕС переводит экономику на военные рельсы в ущерб благосостоянию граждан, то чего уж нам надеяться на светлое будущее. На деле проект новой военной стратегии был представлен еще весной. Его разработку связали с тем, что в предыдущие годы были приняты новая стратегия нацбезопасности (в декабре 2023 года) и стратегия национальной обороны (в июле прошлого года). Между прочим, прошлые версии всех трех документов утверждались еще в 2018 году во времена всевластия Плахотнюка и при президенте Додоне и содержали все ныне избитые антироссийские нарративы, курс на интеграцию и сотрудничество с НАТО. В мотивационной части к новой военной стратегии содержатся отсылки на оценки нынешнего состояния сектора национальной обороны из обновленной стратегии нацбезопасности: что он «плохо управлялся», «недофинансировался», «хронически неразвит» и т.п. Как следствие, авторы приходят к неутешительному выводу, что у Молдовы «самая маленькая армия в Европе по отношению к численности населения», в то время как «непредсказуемый и нестабильный контекст международной безопасности, усиление обычных и гибридных угроз» требуют принятия срочных мер. К основным вызовам отнесена «агрессивная война России против Украины». Серьезность военных угроз и рисков для Молдовы, по мнению разработчиков, подтверждается неоднократными нарушениями воздушного суверенитета страны. В документе прямо указывается, что расширение оккупированных РФ территорий в сторону молдавских границ несет прямую угрозу безопасности и государственности. Представляют ее и военизированные формирования неконституционного режима в Тирасполе, поскольку они якобы могут быть использованы для поддержки целей и действий, враждебных национальным интересам. Россия обвинена в том, что она незаконно подпитывает и консолидирует потенциал этих структур через Оперативную группировку своих войск, присутствие которой на территории Молдовы является «нарушением конституционных положений о независимости, суверенитете, территориальной целостности и постоянном нейтралитете страны, норм международного права», а также мирного соглашения 1992 года. Среди главных целей стратегии – интеграция в архитектуру безопасности и обороны Европейского союза. Тут и увеличение представительства в его военных структурах, и участие в военных операциях ЕС, и совместные закупки вооружений. Предполагается последовательное расширение взаимодействия со структурами НАТО и партнерство с ближайшими соседями: Украиной и Румынией. Как это все согласовать с принципом нейтралитета, пока непонятно. По расходам на оборону и численности вооруженных сил: заявлены цели достичь порогового значения не менее 1% ВВП для обороны и увеличить личный состав до 8500 военнослужащих и 2000 гражданских лиц к 2030 году. Документ могли принять еще летом, но на тот момент предвыборная стратегия правящей партии не предусматривала каких-либо решений, связанных с военной компонентной. Истерия с нависшей внешней угрозой была развернута на последней стометровке избирательной кампании, когда у правительства даже не было необходимых полномочий. Сейчас таковые имеются, и премьер-министр Дорин Речан может спокойно закрыть эту главу, считая свою миссию исполненной. Даже исходя из сугубо академических постулатов, военная стратегия предусматривает подготовку вооруженных сил к войне. Ее формирует политическая элита государства, которая ставит перед военными определенные цели и задачи. В этом уравнении не хватает только одного. Военная стратегия должна соответствовать требованиям военной доктрины. Но вот последняя у нас старая, не то что времен Плахотнюка или даже Воронина, а еще Лучинского. В ней, если присмотреться, довольно миролюбивые посылы: мирное разрешение противоречий между государствами, недопущение военной конфронтации коллективными усилиями, исключение ущемления суверенитета и независимости государства, укрепление мер доверия, расширение сотрудничества на принципах уважения суверенитета, независимости и невмешательства во внутренние дела. И, наконец, основополагающий момент – конституционное провозглашение постоянного нейтралитета. Если посмотреть на ситуацию сугубо в военном отношении, без привязки к региональным процессам и геополитической риторике, в сухом остатке мы с тех пор имеем в разы сократившееся военное присутствие России в восточных районах страны и сниженную субъектность левобережной администрации. Вполне обоснованно можно утверждать, что все это было достигнуто благодаря взвешенному и неконфронтационному доктринальному курсу. После такого вывода осталось принять решение, исчерпал ли он свою актуальность или нет. Пример отношений России и Украины, где изначально не было такого тяжелого наследия в виде вооруженного конфликта, показал, что курс на противостояние привел к масштабной трагедии и непоправимому ущербу для отношений этих стран. В связи с этим в принятой стратегии примечательна оценка рисков упомянутых угроз. Так, степень риска ухудшения условий безопасности для Молдовы из-за действий Российской Федерации против Украины и сохранения замороженного конфликта в Приднестровье оценивается как средняя. А вот вероятность роста социально-политической нестабильности в стране из-за реализации намеченных властями планов в военной сфере – высокая. К возможным последствиям относят поляризацию мнений и антагонизм в обществе, споры о сути нейтрального статуса страны, искажение роли и значения вооруженных сил. К высоким рискам причислили извечную проблему нехватки денег и вероятность провала модернизации военки из-за того, что Молдова не поспеет за новыми трендами. Высок риск закупить какой-то утиль на последние деньги и потом не знать, что с этим делать. Другими словами, риски военного характера, о которых постоянно трубят власти, не являются столь уж острыми и насущными. Куда выше вероятность расколоть общество вокруг вопроса нейтралитета или не смочь финансово и организационно потянуть эту лямку. Всю эту кашу власти заваривают из-за якобы высоких угроз безопасности, но самой большой является угроза провала самих планов властей. Само население не чувствует особой опасности, не поддерживает идею о перенаправлении расходов на военку, и в этом власть видит главную потенциальную проблему. Чтобы преодолевать эти скептические настроения в обществе, нужна будет постоянная истерия в СМИ про внешнего врага. В этом деле, вероятно, немецкие специалисты тоже будут помогать. В своей стране у них пока это плохо получается, ну так будут тренироваться на нас.