Что разрушит молдавско-украинский тандем?

Посол Украины в Кишинёве охарактеризовал политические отношения двух стран как «тандем», одновременно подтвердив перечень конкретных требований Киева к молдавским властям. Но является ли этот дуэт стратегически выгодным и устойчивым в перспективе?

В 2022 году Молдова стала страной-кандидатом на членство в Европейском союзе в результате непредсказуемого геополитического стечения обстоятельств. По сути, мы выступили в качестве своеобразного «прицепа» к Украине, оказавшейся на передовой вооружённого противоборства с Россией на стороне западного сообщества. Даже начало переговоров – в большей степени символический акт – удалось легко синхронизировать между Брюсселем, Киевом и Кишинёвом. Однако внутри республики на политическом уровне ведутся регулярные споры о том, чтобы партнёрские отношения с Украиной и прочие искусственные идеологемы не сковывали национальные возможности и интересы и не препятствовали развитию и торговле. Эти риторические пикировки затрагивают не только вопрос о разделении наших заявок при вступлении в Европейский союз: в любом случае, эта тема является сейчас сугубо теоретической. Ни одна из стран даже не подпишет соответствующее соглашение раньше 2028 года – срока, к которому может появиться ясность по поводу траектории урегулирования российско-украинского кризиса. Затрагивается всё-таки более широкий круг вопросов внешнеполитического планирования. Например, партия социалистов инициировала создание неформальной парламентской группы дружбы с Россией (официально большинство PAS от этой идеи отказалось в качестве очередной манифестации поддержки Киева), считая необходимым сохранять торговые и культурные отношения с Москвой. Посол Украины Паун Роговей, будучи детально осведомлённым о специфике региона, а также этнически и ментально понимающим молдавскую власть, сформулировал позицию Киева максимально дипломатично и при этом резко и принципиально. Размышляя о пресловутом «тандеме», он напомнил, кому именно Кишинёв обязан своей безопасностью и прояснением евроинтеграционных перспектив: «Исходя из этого, мы решили идти в тандеме. Поэтому я уверен, что этот путь будет продолжен, независимо от внешних факторов, которые пытаются оказать влияние. Сегодня может быть негативное влияние на Украину, завтра может появиться негативное влияние на Молдову». По его словам, Киев будет твёрдо настаивать на продолжении европейского пути в одном пакете с нашей страной. Нынешняя власть PAS и, в частности, новый состав правительства понятны и приемлемы Киеву настолько, насколько это вообще возможно в условиях неизбежной конкуренции отдельных экономических интересов и культурных различий. Премьер-министр и его заместитель, курирующий приднестровский вопрос, много лет работали в Украине, взаимодействуя с различными представителями истеблишмента. Президенты Майя Санду и Владимир Зеленский также встречались неоднократно и доверяют друг другу. Паун Роговей поддавливает на молдавских партнёров в том, что касается продолжения максимально антироссийской линии Кишинёва. Посол требует исключить Москву из формата политического урегулирования приднестровской проблемы и усилить роль Брюсселя (заведомо понимая, что ни Приднестровье, ни РФ на это не согласятся, что ставит Кишинёв в патовую ситуацию, фактически блокируя переговоры), а также убрать миротворческую операцию на Днестре: «Первый элемент – вывод российских войск. Второй элемент – преобразование так называемой миротворческой миссии, которая фактически контролируется Российской Федерацией, из военной в гражданскую, с более широким участием международного сообщества, под эгидой международной организации или, например, европейской…». На самом деле, уже на этом этапе между Украиной и Молдовой могли бы возникнуть противоречия, поскольку рациональные решения для Кишинёва в области безопасности и политического урегулирования (а также миграции, транспорта, энергетики, торговли и сельского хозяйства) предполагают прагматичный диалог с Кремлём. Однако идеологически Майе Санду и её команде нынешний подход более удобен и понятен. Тем более что на уровне бюрократии Евросоюза и многих национальных государств ЕС возобладала аналогичная линия по демонизации Кремля и усилению противоборства с Россией. Поэтому ни история с разделением заявок (которое де-факто не требуется, поскольку на полных и равных правах Молдова в ЕС сможет попасть только в том случае, если будет давить на Брюссель солидарно с Украиной, сохранившей свои государственность и вектор по итогам войны с Россией), ни Приднестровье не станут триггерами для ухудшения молдавско-украинских отношений. Сам Кишинёв не стремится форсировать эти процессы, используя «приднестровскую угрозу» и «российскую угрозу», а также «евроинтеграционное знамя» в качестве инструментов консервации политического режима, устранения оппозиционных голосов и привлечения международной финансовой поддержки. Разногласия в «тандеме» могут появиться в сфере энергетического сотрудничества. Украинская инфраструктура подвергается крайне болезненным и регулярным атакам, что давно превратило страну, даже в условиях катастрофического снижения промышленного производства и численности населения, в нетто-импортёра электричества, зависящего в том числе от транспорта электроэнергии, реализуемого Молдовой. Удары могли бы быть ограничены в случае отказа Киева от попыток подорвать российский сектор производства, транзита и переработки нефти, а также даже минимальных дипломатических подвижек в Стамбуле. Но Украина пока к таким сложным компромиссам не готова. Поддержание баланса в системе с каждой неделей будет требовать всё больших усилий и ограничений не только внутри Украины, но и со стороны её ключевых партнёров, включая Молдову. В Украине хранится существенная часть молдавских запасов природного газа, оперативное использование которого по определённым причинам может оказаться невозможным для Кишинёва, в том числе в зимний период. Все эти моменты наряду с невменяемой экологической повесткой Евросоюза продолжат давить на цены в Молдове. На фоне американских санкций против Лукойла, также требующих оперативного вмешательства и дорогостоящих шагов правительства, а также необходимости выплаты компенсаций населению Кишинёв предсказуемо столкнётся с дефицитом ресурсов. Румыния здесь останется партнёром, но потенциал Бухареста – финансовый и энергетический – тоже ограничен. В случае если Брюссель вновь возьмёт на себя все издержки (через предоставление кредитной линии и политических гарантий), Майя Санду и её команда смогут продолжить играть в политическое украинство. Однако если с финансированием будут пробуксовки (Брюсселю уже, мягко говоря, не хватает на войну в Украине, собственное перевооружение и социалку), то слаженность в «тандеме Киев-Кишинёв» может пострадать, причём достаточно скоро и именно по энергетическим причинам. Тут президентура может неожиданно прибегнуть к опыту Венгрии (договорившись с Вашингтоном об исключениях из санкционных режимов), тем более что конкретно между Кишинёвом и Будапештом никаких противоречий никогда не было.