Дмитрий Иордатий
Очевидно, что есть влиятельные силы, имеющие ресурсы и намерение формировать тот негативный контекст, в котором сегодня живет Молдова. Но какие цели они преследуют?
Кто управляет молдавским протестом?
Уверен, многие помнят высказывание верховного представителя ЕС по иностранным делам Жозепа Бореля о том, что Европа является «цветущим садом», а остальные, живущие в «джунглях», могут в него вторгнуться, поэтому нужно беречь этот сад. Запомним пока эту многозначительную цитату и двинемся дальше.
Очень часто, анализируя происходящее в нашей стране, наталкиваюсь на мнения, что, мол, нынешняя нестабильность провоцируется Россией. Молдавское руководство также постоянно повторяет, что именно Москва курирует многомесячный протест, который стал достаточно массовым и серьезным с точки зрения влияния на внутриполитическую жизнь в республике. В качестве основного лидера оппозиции чаще всего называется депутат парламента и глава партии имени себя Илон Шор, якобы действующий по указке Кремля. Читая высказывания наших руководителей и официальные пресс-релизы, складывается полное ощущение того, что Шор находится в российской столице и оттуда денно и нощно руководит уличными манифестациями.
Однако реальность, как мы знаем, совершенно иная. Экс-мэр Оргеева спокойно проживает в Израиле и регулярно через интернет обращается к своим сторонникам. При этом представить, что Россия имеет какие-то рычаги управления Израилем или еврейскими бизнес-элитами, очень сложно. Гораздо легче поверить в обратное.
Еще один «фигурант» оппозиции, которого часто поминают в связке с Шором – это Георгий Кавкалюк, бывший глава Генинспектората полиции и создатель партии PACE. Власти также обвиняют его в раскачивании ситуации. Можно подумать, что этот человек в ручном режиме управляется россиянами где-то в Подмосковье. Но нет же – Кавкалюк спокойно пребывает в Лондоне, который уж точно не заподозрить в подыгрывании РФ. Как и сложно вообразить картину мира, в которой Москва способна влиять на политика, находящегося в деликатном положении на территории Великобритании.
Итак, чуть более внимательный взгляд на ситуацию вскрывает оригинальное положение дел: лидеры оппозиции, которые по заявлениям властей как бы финансируют и управляют «пророссийским» протестом, преспокойно обитают в западных столицах, причем их имена и политическая позиция хорошо известны в странах пребывания.
Шантаж улицей – для чего?
Следующий странный момент – требования протестующих. Посмотрите, чего добиваются участники «народных выступлений». Может быть, они требуют смены Майи Санду на пророссийского политика – благо у нас на роль таковых претенденты имеются? Или немедленной отставки парламента и правительства? А, может, кто-то настаивает на заключении под стражу коррупционеров, связанных с нынешней властью? Того же Андрея Спыну, который на своих газовых и энергетических сделках себя очевидно не обидел.
Но нет, лозунги весьма просты и далеки от политических амбиций. Главная потребность протестующих – чтобы власть выделила деньги для оплаты коммунальных платежей населения. Вот так, скромно. Это явно не тянет на политический протест с далеко идущими целями. А ведь сегодня есть множество реально больших проблем, из-за которых любым нормальным оппозиционерам было бы проще простого политически «шатать» режим.
Например, прямо сейчас у народа окончательно и бесповоротно похищают его идентичность и историю. Как уже были ранее похищены международная субъектность, финансовые возможности, плотно привязанные к внешним донорам. Попытка ликвидировать молдавский язык, которого, по заявлению видных представителей правящей партии, «не существует» – этакий «финальный аккорд». Вот вам более чем серьезный повод для самых мощных протестов. Но их нет. А основная масса тех, кто выходит на улицы – пенсионеры и фермеры – явно не похожи на молодых, уверенных в себе демонстрантов, которые добивались своего в других постсоветских государствах.
Поэтому протесты нужно рассматривать как попытку воздействия на нынешнюю власть со стороны определенных сил, безусловно связанных с Шором и Кавкалюком. Они в известной степени шантажируют президента Санду и ее команду, прося что-то взамен. Вряд ли отдать политическую власть – речь идет о других, прагматичных вещах. Но каких?
Украинская война и европейская интеграция
Анализируем дальше. Фактор войны в Украине смешал все карты, породив новую реальность, которую наше руководство активно эксплуатирует. Молдова вообще неожиданно стала одним из основных выгодоприобретателей конфликта в политическом плане, что иногда даже вызывает ревность украинских соседей. Причем полученный авансом статус кандидата в Евросоюз не покрывает всех амбиций Кишинева. Наоборот – есть желание ускориться еще больше, и уж точно двигаться по пути евроинтеграции быстрее воюющей Украины, «проспекты» которой достаточно туманны.
Обратная сторона медали – совершенно новая реальность в плане региональной безопасности. Наша территория, так или иначе, подвергается постоянному военному риску – как прямому, так и опосредованному. Особенно выпукло это видно на примере левобережья, откуда недавно пришли новости о том, что Служба безопасности Украины готовила серию терактов против руководства и жителей региона. На днях эта информация обросла пикантными подробностями – первоначальной целью вообще была представительная делегация во главе с самим действующим председателем ОБСЕ, которая приезжала в Приднестровье в середине февраля.
Любопытно, что в качестве взрывчатого вещества в расследовании предполагаемых терактов фигурирует небезызвестный гексоген. Сразу приходит на ум история с серией взрывов жилых домов в Российской Федерации в 1999-м году с использованием именно этой взрывчатки. Ради интереса я позвонил своему студенческому товарищу, ныне военному специалисту, от которого узнал, что гексоген – это достаточно известное в профессиональном сообществе взрывчатое вещество, применяемое крайне ограниченным кругом стран. И среди них действительно есть и Россия.
В Тирасполе утверждают, что гексоген привезли из Украины через территорию Молдовы, и что теракт предполагал нанесение ущерба сепаратистскому государству и дискредитацию расквартированных там российских солдат и миротворцев, поскольку использование гексогена должно было сразу наводить на «российский след».
Однако, на мой взгляд, попытка подрыва кортежа ОБСЕ говорит о том, что цели организаторов этого преступления значительно выходят за рамки простой ликвидации того или иного тираспольского чиновника.
Давайте сделаем допущение о том, что информация о терактах соответствуют действительности, эти взрывы могли произойти, а в автоколонне ОБСЕ – кто-то погибнуть. Какие были бы последствия? В первую очередь, негативная шумиха вокруг региона и лишение его любых форм международной поддержки. Вряд ли после этого было бы много желающих приехать в Приднестровье для встреч с местными деятелями. Фактически, это путь к полной международной изоляции региона. Хорошо бы это было с точки зрения Кишинева? Скорее всего. Но есть важный нюанс. Как мы знаем, на июнь в Кишиневе запланировано крайне представительное мероприятие – саммит Европейского политического сообщества, куда съедутся лидеры стран континента. Состоялся бы этот саммит в случае терактов в Приднестровье – территории, де-юре признаваемой частью Молдовы? Вряд ли. И не сместился бы в таком случае акцент с прекрасных европейских перспектив республики на менее приятные вопросы безопасности и необходимости усиления работы спецслужб дружественных государств? Вполне возможно. Тем самым «стрелка» на «европейских молдавских рельсах» была бы переведена, а молдавский «вагон» покатился бы в ином направлении, мягко скажем, в объезд прямого европейского пути.
«Европейский сад» – не для Молдовы?
И здесь возвращаемся к оброненной Боррелем, кстати, фигурой весьма непростой и хорошо известной в определенных кругах, знаковой фразе про «европейский сад», смысл которой на фоне описанного становится очевидным. Как очевидно и наличие влиятельных сил, имеющих ресурсы, четкие стратегические цели и намерение формировать тот негативный контекст, в котором сегодня живет Молдова. И именно они пытаются манипулировать европейским выбором страны, запустив долгосрочный режим управляемой дестабилизации и тем самым не допуская ее движение по этому пути.
Конечно, жалко Майю Санду, человека с горящими, но в известной степени «широко закрытыми» глазами, которая вроде бы ведет страну в Европу и борется с «влиянием Москвы». Но в это время вокруг нее организуют протесты находящиеся на западе беглые олигархи, связанные с коррумпированными структурами, а еще есть Украина, неоднократно публично выражавшая недовольство европейской активностью Молдовы. И то, что сейчас обнаружено в Тирасполе, является серьезным поводом задуматься о том, кто реальный заказчик и какие цели он преследует.
Понятно, что Майя Санду живет в особом мире, раскрашенном в черно-белые, «идеологизированные» цвета. Где четко определено, где враг, а где друзья, где – правда и перспективы, а где – ложь и упадок. Но, если отбросить эмоции и трезво посмотреть на вещи, получается, что Киев при активном участии своих партнеров и кураторов в том же Лондоне и других западных столицах наносил удар не столько по Приднестровью или даже России (которая и без того априори виновата во всем, обвинением больше –обвинением меньше), сколько по стратегическим политическим перспективам Молдовы? Очевидно же, что после столь громкого теракта европейские партнеры жестко поставили бы перед Кишинёвом вопрос срочного и приоритетного урегулирования приднестровского конфликта. И уже только после этого добро пожаловать в Европу. А реинтеграция – это процесс весьма долгий и непростой. И жителям «цветущего сада» хорошо, и Киеву, очень ревностно воспринимающему нашу активность на пути к европейскому «саду», на пользу.
Зайдем с другой стороны. В случае успеха теракта, как бы реагировал Тирасполь? Вряд ли бы это настолько бы деморализовало его элиту, чтобы обрушить весь политический режим на левом берегу. Москва явно бы усилила поддержку региона. Этот инцидент не только подстегнул бы сепаратистские настроения, но и стал бы поводом к дополнительной милитаризации этой территории. Что, опять же, создало бы проблемы европейским устремлениям Молдовы. Ведь мы не раз слышали заявления, что у нашей страны нет перспективы в Европе до момента урегулирования приднестровского конфликта. А разжигание напряженности – это усиление, а не устранение этого препятствия.
Так что нашему руководству, если оно действительно желает контролировать ситуацию, нужно быть крайне внимательным и острожным. Поскольку если у влиятельных сил не получилось разжечь костер в Приднестровье, то не окажется ли так, что следующий «гексоген» рванет уже в самом Кишиневе?
