Чем выгодна властям ситуация в Гагаузии?

Власти намеренно разжигают недовольство и сепаратистские тенденции в автономии, чтобы использовать их в своих стратегических целях

Кристиан РУССУ Оценивания политику действующей власти на гагаузском направлении в последние два года, сложно говорить о каких-либо серьезных достижениях. Для стороннего наблюдателя речь идет скорее о провалах: в общении с населением автономии и ее руководством, в игнорировании обязательств о закреплении прав Гагаузии в рамках всей иерархии национального законодательства. Эти провалы – не заслуга только лишь PAS, но последней тоже можно предъявить много чего, учитывая их антигеополитическую предвыборную риторику и то, что мы увидели в реальности. Напряженность в отношениях между Кишиневом и Комратом – давнее явление, но по большей части его подпитывает реваншизм центральных властей, которые постоянно стремятся урезать до минимума полномочия автономии. В том числе для того, чтобы усилить свои позиции в свете ожидавшихся переговоров по статусу Приднестровья в рамках единой реинтегрированной Молдовы. Примечательность текущего момента в том, что инициатива и главная роль в раздувании конфликта в этот раз, на первый взгляд, принадлежит Комрату. При этом я далек от мысли, что восхождение гагаузской тематики последних недель на вершину «информационной цепи» носит естественный характер. Напротив, многие составляющие нового витка противостояния, включая его медийное сопровождение, явно постановочны. Надо отдать должное консультантам правящего режима, которые, за неимением хороших вариантов на выборах башкана, разыграли многоступенчатую комбинацию. То есть не просто оставили ситуацию в Комрате на самотек, но и активно провоцировали разогрев конфликта до таких пределов, когда его можно смело классифицировать как  подготовка к мятежу. События с приездом силовиков из НЦБК и похищением коробок со списками избирателей, спровоцировавшие экстренное собрание Национального собрания и планируемый на завтра съезд депутатов всех уровней и мэров населенных пунктов автономии с громкой декларацией, стали лишь финальными штрихами. С того момента, как функционерам из партии «Шор», заключившим публичную сделку с российскими политическими силами, был дан зеленый свет «фестивалить» в Гагаузии, стало ясно, что власти взяли курс на создание нужной медийной картинки для внешнего потребления. Беспроигрышный вариант, ведь все издержки в таком случае будет удобно списать на зловредное влияние Шора и гибридные атаки России. При таком раскладе европейским партнерам, увидевшим в событиях на юге Молдовы высоко поднятую руку Москвы, будет сложно отказывать в сохранении или увеличении финансовых вливаний для борьбы с реваншистскими замашками Москвы. Заодно это позволит вновь снизить планку требований к кандидатскому минимуму, который предстоит сдать Кишиневу. Легче будет попросить кураторов толерантно относиться к некоторым демократическим «перегибам», которые позволяет себе PAS при строительстве европейской, «независимой от Кремля» Молдовы. Стоит, кстати, напомнить, что ранее именно западные партнёры выступали в качестве главных промоутеров сохранения и укрепления гагаузской автономии. Например, в предыдущий кризис гагаузские представители ходили жаловаться именно в Посольство США. Сейчас же, при открытом проявлении сепаратистских настроений вряд ли кто-то в Брюсселе или Вашингтоне будет слушать гагаузов. И никто не станет разбираться в причинах нынешнего бунта. Самое забавное, что события в автономии выгодны президентуре и с точки зрения их восприятия в России. Фактически функционерам в Кремле дают возможность почувствовать мнимое влияние на политические процессы в Молдове. Последнее важно не только как уже традиционная уловка для привлечения внимания западных партнеров, но и для демонстрации того, что существующие административно-правовые основы молдавского государства даже с такой урезанной автономией, как у Гагаузии, оставляют лазейки для проникновения «руки Москвы». Это, в свою очередь, должно склонять к мнению о достаточности тех правовых рамок, которые Кишинев готов определить Тирасполю, когда дело дойдет до обсуждения формулы окончательного урегулирования приднестровского конфликта. Кроме того, может быть расчёт на то, что на фоне ярких «пророссийских» выступлений гагаузов в российском политическом истеблишменте будет расти желание использовать и Приднестровье для дополнительной раскачки уже, при первом приближении, «расшатанной Молдовы». Что еще сильнее укрепит роль и значение нынешнего режима в глазах кураторов. К тому же у властей появится повод подтолкнуть партнеров к перемене мнения по многолетней мантре про «особый статус приднестровского региона», апеллируя к гагаузскому опыту, где подобное в итоге обернулось очагом сепаратизма с тенденцией к открытому восстанию против Кишинева. Поэтому странное затишье в последние месяцы на приднестровском направлении, во многом, связано именно со стремлением PAS создать впечатление у внешних партнеров, что в формальном переговорном процессе более нет нужды, а во встречах, имитирующих видимость диалога – так и подавно. Кишинев позиционирует себя сейчас как главный гарант не только экономической, но и военной безопасности Приднестровья, и якобы уже получил за это лояльность Тирасполя, который медленно, но верно возвращается в родную гавань в социально-экономическом плане. Представители правящей партии используют подобные нарративы, оперируя достижениями на приднестровском направлении, как то, к примеру, переориентация экспорта региона в ЕС. Это наблюдается даже на внутренних политических дебатах, что и выдает наличие подобных сценариев, разработанных и внедряемых на высшем уровне. Поэтому стоит ожидать, что фактор гагаузкой напряженности действующие власти будут искусственно поддерживать и использовать для достижения своих целей, в том числе на приднестровском направлении.