Стратегические расхождения и «мягкое давление» в отношениях Молдовы и Украины

Сергей ЧЕБАН

При всём нынешнем тактическом совпадении отдельных интересов, стратегические приоритеты у Молдовы и Украины как были разными, так, судя по всему, и останутся

На текущем историческом этапе Молдова и Украина как никогда прежде связаны общими интересами и целями, которые предопределяют высокий темп взаимного сотрудничества и его рост в долгосрочной перспективе. Спектр направлений приложения усилий максимально широкий: торговля, экономика, совместные трансграничные проекты, развитие транспортно-логистической и транзитной инфраструктуры и т.п. Однако, несмотря на всю плотность кооперационных связей, всегда есть место и расхождениям – особенно в понимании стратегии дальнейшего менеджмента регионального пространства и его внутренних процессов. На пути вступления в Европейский Союз обеим странам предстоит серьёзная работа по внедрению различных требований и стандартов. Из-за этого молдо-украинские отношения будут ещё более тесными, а торгово-экономические системы – всё более взаимоинтегрированными. В таких обстоятельствах Киев рассчитывает на конвергенцию усилий с Кишинёвом для выстраивания устойчивых позиций в диалоге с Брюсселем и европейским бизнесом. Но будем откровенны: наши политики вряд ли готовы действовать сообща с украинскими соседями и в качестве старшего партнёра и лоббиста молдавских интересов рассматривают больше Бухарест. При этом так просто отмахнуться от восточного соседа в нынешних обстоятельствах тоже вряд ли возможно. Публично мы пока не видим особых проявлений несовпадения взглядов: стороны сосредотачиваются на том, где у них в меньшей степени возникают противоречия. Один из основных проектов связан с тем, что в перспективе нескольких лет Украина, так или иначе, станет одной из самых больших строительных площадок в Европе. Поэтому наши власти рассчитывает сделать Молдову важным региональным хабом и транспортным узлом, чтобы встроить молдавскую экономику в процесс восстановления соседнего государства. Безусловно, такие грандиозные планы нуждаются в политической настройке, поскольку потребуются соответствующие межгосударственные механизмы координации. Именно для этого наращивается функционал взаимодействия на оси Бухарест – Кишинёв – Киев. По сути, это заявка на то, что весь регион Северного Причерноморья станет зоной её ответственности, где все ключевые решения будут приниматься в коллегиальном режиме с взаимным учётом интересов. О том, что участники этого формата уже сегодня настроены на такую работу, говорит очередная трёхсторонняя встреча в начале июля в Кишинёве. По её итогам «родилась» совместная декларация на уровне министров иностранных дел, где основное внимание уделяется укреплению отношений как в политической сфере, так и в экономике, энергетике и инфраструктуре. Помимо этого зафиксировано намерение ускорить объединение своих электроэнергетических систем в большой региональный узел. Наиболее примечательны планы размещения у нас генерационных установок, необходимых для экспорта электроэнергии в Украину. Они будут использовать украинский природный газ, для чего все три государства договорились увеличить пропускную способность Трансбалканского газопровода в режиме вертикального газового коридора (реверс с юга). На самом деле все эти формулировки о неких «установках» используются, конечно же, чтобы закамуфлировать поставки с МГРЭС, без которой «энергетическое уравнение» вряд ли будет работать. Это объясняет, почему ранее Киев так легко согласился на реверсные поставки российского газа на левый берег Днестра. Ну и к тому же всем надо сохранить лицо в условиях, когда электростанция фактически находится под совместным контролем Тирасполя и Москвы. По-видимому, такие гибридные кооперационные модели пока устраивают всех, поскольку позволяют решать проблемы критического характера здесь и сейчас. Вместе с тем, что касается европейской интеграции, в какой-то момент времени наши пути начнут всё сильнее расходиться. Очевидно, что нашу небольшую республику инкорпорировать куда легче, чем Украину, которая, хотя и побита войной, всё равно обладает серьёзным потенциалом в том же сельскохозяйственном секторе. Несмотря на пакетный подход ЕС, переговоры с ней наверняка будут идти намного сложнее. Поэтому, как бы не пытался Киев сохранить молдо-украинский «евротандем», в Брюсселе к обеим странам неизбежно будут относиться по-разному. Соседи, по всей видимости, хотели бы синхронной интеграции всего условного общего географического пространства. В то же время наше руководство видит этот процесс поэтапным, отсекая даже приднестровский регион из первоначальной фазы. Подобный эгоизм Кишинёва считывают в Киеве и вряд ли испытывают большое удовлетворение. При этом, как ни парадоксально, именно Украина много говорит о необходимости включения приднестровского урегулирования в повестку переговоров с Брюсселем. Пока профильный вице-премьер Кристина Герасимов заявляет, что сейчас не видит возможным таковое вовлечение и хочет ограничиться закрытыми информационными сессиями с приднестровской администрацией, украинские дипломаты вполне свободно и публично рассуждают о том, что правильнее было бы наоборот найти Тирасполю место в этих раскладах. В частности, об этом недавно рассуждал убывающий посол Украины Марко Шевченко. По его мнению, такой инклюзивный подход позволит сделать необратимым процесс европейской интеграции двух государств и исключить любую геополитическую рельефность всего регионального пространства. Министр иностранных дел Дмитрий Кулеба пошёл ещё дальше и, признавая недееспособность «5+2», заявил в интервью одному из молдавских изданий, что его надо перезагрузить с учетом начала переговоров по вступлению Молдовы и Украины в Евросоюз. Кулеба считает, что на базе этого фундамента можно выстроить будущий международный формат по приднестровскому урегулированию под эгидой и с лидирующей ролью ЕС. Кишинёв в ответ молчит – и это главный признак того, что власти, мягко говоря, не согласны с такой постановкой вопроса и скоростными режимами украинской дипломатии. Так что при всём нынешнем тактическом совпадении отдельных интересов, увы, но стратегические приоритеты у Молдовы и Украины как были разными, так, судя по всему, и останутся. Казалось бы, чего стоит принять такую данность и выстраивать дальнейшие отношения с учётом неизбежно присутствующих разногласий. Но украинский посол Шевченко буквально с разницей в несколько недель разогревает одну и ту же тему о возможном закрытии молдо-украинской границы по всему периметру. Хотя подаёт он её с известной дипломатичностью и оговорками, что такой сценарий был бы катастрофой и доводить до него не следует, возникает резонный вопрос: а зачем вообще про это говорить? Надо полагать, что публичное озвучивание подобных предостережений – не что иное, как мягкая угроза Киева, который таким образом пытается побудить наши власти что-то переосмыслить или подумать о принятии каких-то решений в интересах соседей.