«Автокефалия Украины» и «раскол церкви» - самые популярные поисковые запросы последних месяцев. Исторические решения Константинопольского патриархата по Украине запустили ревизию многовекового «статуса-кво» в православном мире. Сейчас он стал объектом передела, что отразится на позициях Русской православной церкви. История грозит далеко идущими последствиями в региональной геополитике, а сам конфликт перестает быть исключительно религиозным.
Церковный передел
Московский патриархат обладал непререкаемым авторитетом среди поместных церквей, многочисленную паству и церковные приходы. Это позволяло ему без особых усилий соперничать с Константинополем. Последний, пусть и имел среди православных церквей статус «первого среди равных», долгое время находился с РПЦ в разных «весовых категориях». Сейчас ситуация стремительно меняется.
Вселенский патриархат вовремя увидел то, как меняется баланс сил в мире и стремится взять реванш, используя тонкие и хорошо продуманные ходы. Цель Константинополя – подорвать могущество РПЦ, отобрать у нее ключевые территории и в конечном счете разрушить единство церкви. По замыслу архитекторов этого процесса, распад Московского патриархата не ограничится мирным парадом «суверенных автокефалий». Наоборот, он спровоцирует очередной виток драматичных социально-политических событий на всем постсоветском пространстве.
Автокефалия украинской церкви – это и пилотный проект, и триггер, и важный прецедент для новейшей истории православного мира. Потеря Украины – сокрушительный удар по могуществу и амбициям РПЦ. При этом у Московского патриархата достаточно и других болевых точек, «нажать» на которые оппоненты Москвы попробуют уже скоро. Россия
проявила уязвимость и перед лицом новых вызовов выбрала самую простую, но проигрышную тактику самоизоляции, разорвав отношения с Константинополем, что только ускоряет духовную деколонизацию ее бывших «имперских» территорий. Украина для Москвы уже наверняка проигранный актив, и теперь борьба патриархий грозит ворваться в церковную жизнь ее ближайшего соседа – Молдовы.
А что Молдова?
Русская и румынская православные патриархии ведут давний спор о канонической принадлежности территории Молдовы. Свыше двадцати лет конфликт юрисдикций протекал вяло и оставался под контролем, однако все это время в Молдове все больше укреплялась Бессарабская митрополия Румынской православной церкви (РумПЦ). После Украины новый виток экспансии РумПЦ выглядит неизбежным, и ее обращение к Фанару с просьбой восстановить законные права на территорию Молдовы представляется вопросом времени.
Несмотря на несколько растерянную реакцию на украинскую автокефалию, до последнего казалось, что в Москве динамику ситуации как минимум чувствуют. Патриарх Кирилл отправился в турне по уязвимым вотчинам своей канонической территории и посетил с масштабным визитом Беларусь, а на текущей неделе собирался в Молдову. Неясно, насколько такие визиты укрепляют позиции РПЦ, однако поездка патриарха в Молдову и вовсе
сорвалась. Если Московский патриархат действительно дезориентирован происходящими событиями, как сообщают некоторые эксперты, то одним религиозным конфликтом дело не ограничится и Молдова вслед за Украиной покинет лоно Московского патриархата быстрее, чем кто-либо ожидал.
Перестройка молдавского религиозного поля и его переподчинение структурам Румынской православной церкви существенно повлияет общественно-политические процессы в стране – даже те, что никогда не были связаны с религиозным вопросом.
Например, приднестровский конфликт.
Раскол по Днестру
Бессарабская митрополия Румынской православной церкви из канонических соображений претендует на всю территорию Молдовы, включая непризнанное Приднестровье. На левом берегу Днестра отношение к Румынии в лучшем случае настороженное. Антирумынские фобии жителей региона имеют давний характер и уходят корнями еще в период Второй мировой войны, когда территория Приднестровья была оккупирована Румынией в составе «губернаторства Транснистрия». Приднестровцы неоднозначно оценивают роль Бухареста в вооруженном конфликте 1992 года и утверждают, что в боестолкновениях были замечены наемники из Румынии и вооружение румынского образца.
Помимо прочего, власти непризнанной республики неизменно позиционируют ее как «неотъемлемую часть русского мира». Тираспольско-Дубоссарская епархия, объединяющая канонические структуры Молдавской митрополии РПЦ на территории «ПМР», является «витриной» духовной близости с Россией и в этом смысле демонстрирует ей свою полную лояльность.
Несложно догадаться, что попытки вытеснить РПЦ из Молдовы встретят сопротивление мятежного Приднестровья. Для властей самопровозглашенной республики румынский протекторат над местными религиозными структурами – сценарий принципиально неприемлемый по идейно-политическим соображениям. К тому же РПЦ наверняка захочет использовать Приднестровье в качестве щита против румынской религиозной экспансии в РМ, а это в перспективе грозит уже внутримолдавским православным расколом и разрывом отношений между Тираспольско-Дубоссарской епархией и Молдавской митрополией.
Отсутствие религиозной и этнической составляющей – то, что всегда отличало приднестровский конфликт от других очагов напряженности на постсоветском пространстве. Именно поэтому политики и дипломаты долги годы
считают, что решить приднестровский вопрос – проще всего. В последнее время переговоры между Молдовой и Приднестровьем даже демонстрировали неплохую динамику, и сторонам удалось договориться по нескольким давним проблемам. Эксперты заговорили о возможной «истории успеха» и даже потенциальном компромиссе Брюсселя и Москвы на почве приднестровского досье. Возникновение раскола на религиозной почве выведет противостояние Кишинева и Тирасполя на принципиально новый, мировоззренческий уровень и способно международным игрокам спутать карты, а сам конфликт на порядок осложнить.
Если приднестровский конфликт станет религиозным, выработка окончательной его модели урегулирования отодвинется на десятилетия. В этом случае тем более неясно, как изменится геополитическая ситуация на Черном море в ближайшие несколько лет и что предпримут на этом направлении Москва, Брюссель и Вашингтон.
