Эксперт: Молдавским элитам предстоит сложный выбор между интеграцией и реинтеграцией

Москва предлагает Кишиневу классический выбор между Приднестровьем и полноценной евроинтеграцией Дорин МОКАНУ, RTA: 24 августа министр обороны России Сергей Шойгу совершил визит в Республику Молдова. Накануне молдавские политики изрядно разогрели ситуацию вокруг поездки, отвыкнув, по всей видимости, от приездов российских гостей подобного уровня. Тем более, что в прошлый раз гостеприимством РМ не блеснула, депортировав тогдашнего вице-премьера Рогозина. Немало спекуляций появилось в экспертной и журналисткой среде — каждый пытается разглядеть в приезде Шойгу тайные смыслы. Обратимся к фактам. Основной месседж, который привез Шойгу в Молдову — это ожидаемая (и назревшая) готовность России расконсервировать вопрос боеприпасов в приднестровской Колбасне и приступить к их утилизации, что интересно, собственными специализированными средствами. Очевидно, что решение готовилось давно и ждало своего часа, чтобы озвучить его дали именно молдавскому президенту как главному действующему лицу в перезагрузке отношений Москвы и Кишинева. Примечательно, что после визита российская сторона ни в публичных заявлениях, ни на официальном сайте минобороны вопрос боеприпасов в Колбасном так и не прокомментировала, то есть целенаправленно отдала его на откуп внутриполитической дискуссии в Молдове. Поэтому следующие практические шаги Москвы, вероятно, зависят от реакции со стороны политиков из блока ACUM, так как правый фланг молдавской власти в вопросах безопасности традиционно ориентируется на Вашингтон. Лагерь Майи Санду пока не высказался по российским предложениям, что говорит о ведущихся консультациях с американцами. Этот вопрос точно поднимался на сегодняшней встрече Санду с советником американского президента по нацбезопасности Джоном Болтоном, по итогам которой представитель США сделал несколько тактичных, но многозначительных заявлений о желании Вашингтона видеть Молдову подлинно независимой, в связи с чем сотрудничество США и РМ в сфере безопасности и экономики продолжится. Выходит, что Кремль вбросил инициативу о начале демилитаризации региона и теперь ожидает симметричных действий со стороны США и ЕС. При этом для прикрытия своих интересов Москва избрала явно затяжную, даже многолетнюю стратегию неспешной утилизации боеприпасов, в ходе которой можно будет оценить готовность Вашингтона и Брюсселя заморозить свое военно-политическое продвижение на восток и укрепиться на реке Прут. Примечательно, что на протяжении всего визита Сергей Шойгу оставался на территории правобережной Молдовы, и даже встречи с приднестровским лидером состоялись на территории города Бендеры. Осознанный ли это жест — до конца не понятно, так как в политике ничего не случается просто так. Повестка, с которой Сергей Шойгу побывал в Приднестровье, также во многом символична. Помимо встречи с руководством региона, российский министр вручил награды представителям миротворческого контингента и сделал ряд заявлений о безальтернативности существующей операции. При этом никаких инспекционных визитов на территорию ОГРВ и тем паче на склады в Колбасном, как оказалось, в программе визита не было. Наличие исключительно «миротворческой повестки» можно расценить как индикатор все еще сдержанной позиции Москвы по пересмотру текущего статус-кво и своего военного присутствия в регионе. По итогам российского «военного» визита в Кишинев напрашиваются простые выводы. Очевидно, что с точки зрения Москвы решение вопросов безопасности неразрывно связано с внешнеполитическими ориентирами и вектором развития Молдовы. Демилитаризация, прежде всего, приднестровской территории и последующий нейтральный статус Молдовы предполагает статичное, «буферное» положение республики, где интересы ведущих международных игроков будут сбалансированы. В этом плане интересно, что территории, которые не покрыты НАТО, как правило, не попадают в реальные интеграционные проекты. Самый яркий пример — Евросоюз, так как для  вступления в ЕС вначале нужно войти в североатлантический альянс. Ни для кого не секрет, что западные капиталы и инвестиции нуждаются в должной протекции, поэтому стараются не выходить за пределы единого пространства коллективной безопасности, которое обеспечивает НАТО. Таким образом, молдавские элиты вплотную подступают к весьма сложному, но судьбоносному для себя выбору. На чаше весов непростые и неочевидные решения: либо наращивать дальнейшую интеграцию с европейским и трансатлантическим сообществом ценой постепенной утраты части территории, находящейся под военной опекой России, либо объединить страну, но замереть в статусе «пограничной» территории. В каком-то смысле Москва предлагает Кишиневу классический выбор между Приднестровьем и полноценной евроинтеграцией. И хотя этот тезис затерт до дыр российскими чиновниками, да и в целом кажется неактуальным в 2019 году, Кишиневу все-таки придется выбирать и делать решение в пользу того или иного пути. Тем более, что определенной самостоятельности и «подлинной независимости» от РМ давно заждались и в Москве, и в Брюсселе и Вашингтоне. Как показывает опыт Европы, даже самое чуткое и лояльное пестование Молдовы оборачивается для ее нянек колоссальными финансовыми и имиджевыми издержками. Поэтому на Кишинев неминуемо надвигаются времена делать выбор самостоятельно — и пока неясно, справится ли он с ним.